Когда я тебя потеряла

Лео молча взирал на кольца, которыми были унизаны мои пальцы. Мы никогда не говорили об этом, так как Лео никогда не плачет и не любит слез, но в тот памятный день нашей свадьбы, когда он надевал кольцо на мой палец, я заметила слезы в его глазах. Мы принесли друг другу счастье, по крайней мере, в тот день. То было счастье, которое постоянно растет, возвышая человека, счастье, способное поглотить всякого, кто его испытывает. То был самый счастливый день в моей жизни.

Несмотря на все то, что случилось после, мысль, что память о том времени, когда мы были вместе, может не вернуться к Лео, была невыносима. Мы отлично подходили друг другу, по крайней мере, в течение некоторого времени. Я взглянула на Лео. Муж не отрывал глаз от паспорта. По выражению его глаз нельзя было определить, о чем он думает.

– Если это правда, почему у меня на пальце нет обручального кольца? – вдруг спросил он.

– Осталось дома, – ответила я.

Его кольцо было серебряным, как мое, очень простенькое, всего лишь с одной линией, выгравированной посередине. Линия без начала и конца. Он сказал мне об этом, когда мы смотрели на наши руки в первые благословенные часы сразу же после свадьбы. Но это воспоминание тотчас погасло, уступив место мыслям о том, при каких обстоятельствах я видела кольцо Лео в последний раз. Я вошла в ванную комнату и принялась открывать навесные шкафчики в поисках косметики, которую я забыла прихватить, когда собирала вещи. И вдруг как сильнейший удар ниже пояса – я заметила кольцо! У меня перехватило дыхание. Я присела на небольшую мыльницу, отлитую в широком бортике ванны, не обращая внимания на то, что сижу в небольшой лужице мыльной пены. В ту ночь я несколько часов подряд убеждала себя в том, что Лео оставил кольцо случайно. Было немыслимо, чтобы он так быстро пожелал избавиться от него.

– Значит, я снял его прежде, чем поехать в Ливию, – запнувшись, он себя поправил, – в Сирию… для сохранности?

Я понимала, что должна сказать ему правду, но сейчас время было явно неподходящим. Я понятия не имела, как Лео себя поведет.

Я все мешкала, обдумывая, как лучше себя повести, и тогда Лео продолжил, не дождавшись моего ответа.

– Нет, – энергично качая головой, произнес он.

Я видела, как лицо его морщится от нахлынувшей на него боли. Он поднял глаза и окинул меня пытливым взглядом.

– Такого не может быть. Не вижу в этом смысла. Что на самом деле происходит?

Скромно сидя на его кровати, я при этом всеми силами избегала любого прикосновения к собственному мужу. Я постаралась замедлить бег мыслей, чтобы суметь убедительней ответить. Трудно было признаться в том, что наш брак потерпел неудачу, признаться тому, кто не до конца поверил в то, что мы вообще были когда-то женаты.

– Долго рассказывать, – сказала я, – но когда ты вспомнишь, то и сам все поймешь. С какой стати мне тебе врать? Зачем бы я находилась здесь, если я говорю неправду? Что же до года… – я подняла паспорт и показала его мужу. – Ты думал, что сейчас 2011 год, а этот документ выдан в 2014-м.

– Дело не в годе! – вырвалось у него.

Его возмущение возрастало. Лео принялся размахивать руками, а его голос едва не превратился в крик.

– В год я еще могу поверить, но не в то, что мы женаты.

В его голосе зазвучали пренебрежительные нотки, но, хотя я твердо решила не вступать с мужем в спор, разговаривать с собой в таком тоне позволить ему не могла.

– И что все это должно означать? – холодно заметила я.

Лео слегка вздрогнул.

– Ну, просто мы очень разные… Если бы я и хотел жениться, а я этого делать не собирался, я бы вряд ли выбрал тебя.

– Если ты не помнишь всего того, что произошло после 2011 года, ты просто не можешь меня знать, – приподняв брови, сказала я. – К тому же уже поздно что-то там возражать по этому поводу. Мы женаты почти три года.

– Мне не нужно тебя знать, чтобы понимать, насколько это невероятно. Ты – Торрингтон! Это более чем достаточно. Я бы ни за что такое не сделал.

– Лео! Ну ты и наглец! – воскликнула я.

В моих словах звучала горечь не потому, что я обиделась на заскорузлость его мышления, полного стереотипов. Меня злило его высокомерие, и я всеми силами боролась с искушением наброситься на мужа.

– Я не хотел тебя обидеть… – начал Лео, но его тон показался мне настолько покровительственным, что я наконец-то взорвалась.

Захлопнув паспорт, я бросила его в стоящую у кровати сумочку.

– Если ты на самом деле не хочешь меня обидеть, перестань воображать, что ты знаешь, кто я такая, только потому, что тебе известна моя девичья фамилия. Ведь больше ты ничего обо мне не знаешь, или я не права? Как ты вообще смеешь утверждать, что такой, как ты, ни за что бы не связался с такой, как я, только потому, что у меня не та фамилия? Представь, если бы мы поменялись местами и я тебе такое сказала!

Лео медленно сжал губы и посмотрел на еду. Я выдохнула и устало потерла лоб.

Я думала, что разговор окончен, когда услышала его голос:

– Я слишком стар для тебя.

– Господи, Лео! – простонала я. – Всего-то десять лет разницы. В прошлом для нас это не было проблемой.