Когда я тебя потеряла

– Я ушла потому, что так захотела, – наконец произнесла я. – После смерти Дека эта работа сама свалилась мне на голову. Ко времени, когда мы с тобой сошлись, мне уже хотелось со всем этим разделаться, только я не знала, как именно. Сейчас я возглавляю благотворительную организацию. Это больше мне подходит.

За дверью послышался скрип тележки, на которой развозили еду. Я слышала, как заурчало в животе у Лео, когда он подумал о пище. Его преисполненный надежды взгляд остановился на двери. Когда тележка, которую толкала женщина, проехала мимо и не вернулась, муж тяжело вздохнул.

– Если мне скажут, что, кроме яблочного пюре, я ничего не получу, я расплачусь.

– Ты никогда не плачешь.

– Если ты знаешь меня так хорошо, как тебе кажется, мои слова должны подсказать тебе, насколько сильно мне сейчас нужна настоящая пища.

Уголок его рта пополз вверх. Я заметила, как улыбка блеснула и в его глазах. Ох уж эта очаровательная улыбка Лео! Хотя я давно ее не видела, иммунитетом против нее я так и не обзавелась.

– Подожди минутку. Я спрошу, нельзя ли принести тебе что-нибудь существенное. Договорились? Если они разрешат, я принесу тебе что-нибудь вкусненькое. Больничная пища просто ужасна.

Я вернулась спустя две минуты. В руках – поднос, а на лице – победная улыбка.

– Они сказали, что я должна не сводить с тебя глаз, как ястреб на охоте, но разрешили попробовать твердую пищу, если ты хочешь, – с оттенком иронии в голосе сообщила я.

– Спасибо, – ответил мне муж.

Его взгляд блуждал по моему лицу, пока я возилась с подносом. Внезапно я ощутила легкое смущение. Пока я отрывала упаковку с чем-то, внешне похожим на джем, прядь волос упала мне на лицо. Плечом я неуклюже пыталась убрать прядь, но непослушные волосы вновь возвращались на лицо. Тогда Лео, секунду поколебавшись, протянул руку и заправил волосы мне за ухо.

Мной овладели одновременно миллион чувств. В этом его жесте была нежность, которая ушла из наших отношений так давно, что я уже успела позабыть, какая она. От переизбытка чувств я едва не потеряла сознание. Уж слишком чудесным было это прикосновение! Где-то глубоко в моем сердце чувства заметались, словно безумные. Наше взаимное притяжение всегда было очень сильным, оставаясь таким даже после того, как вся наша совместная жизнь пошла прахом. Эта сторона нашего брака осталась незыблемой, впрочем, к моим чувствам примешивалась и печаль. Я понимала, что как только память вернется к Лео, от прежней его нежности ничего не останется, так как наш брак потерпел полное фиаско. Мне хотелось избежать этого, защитить себя от душевной боли, которая неизбежно вернется, но я не желала ставить Лео в двусмысленное положение. Вместо этого я почти застенчиво улыбнулась мужу и подвинула к нему поднос.

– Я тебя смутил? – поинтересовался Лео. – Мне показалось, что этот знак внимания был вполне естественным.

– Ничего-ничего, – поспешно замотала я головой. – Я просто подумала, что для тебя это все должно казаться новым, словно ты познакомился со мной только вчера.

Пожав плечами, Лео задумчиво посмотрел на меня.

– Мне показалось, что я проделывал это уже миллион раз до этого, пусть даже я никак не могу этого вспомнить. Правда, странно?

Когда мы познакомились, я стриглась под пикси[4]. Впоследствии Лео признался, что эта прическа ужасно мне не идет. С ней у меня был, прямо скажем, грубоватый вид. Жесткий имидж был необходим мне, когда я пыталась утвердиться в деловом мире. Я помнила приподнятые в удивлении брови членов совета директоров, когда я впервые появилась на заседании в своем цветастом платье и с распущенными волосами, достигающими мне до талии. Я быстро научилась создавать вокруг себя ауру властности и безжалостности, полностью изменила свой образ, но так и не смогла всем этим проникнуться.

Когда я наконец уволилась, то передала свою деловую одежду благотворительной организации и отращивала волосы весь первый год нашей совместной жизни. Лео часто заправлял пряди мне за уши. Иногда муж становился напротив меня, заправляя по прядке за каждое ухо, а затем игриво целовал их, доводя прическу до прежнего беспорядка. Покраснев от воспоминаний, я отступила от койки. Лео, слава богу, отвлекся на поднос с едой.

– Что за великолепное пиршество, – ухмыльнулся он.

«Трапеза» состояла из сухого пшеничного тоста, джема, крепкого кофе и каких-то не поддающихся определению вареных фруктов с йогуртом.

– Помни: кусай понемногу, жуй осторожно, глотай медленно.

Брови Лео удивленно приподнялись. Он поднял вверх руки, словно сдавался.

– Я уверена, что ты знаешь, как есть. Я просто повторяю то, что сказала мне медсестра.

Лео откусил от тоста и принялся медленно, задумчиво разжевывать пищу. Он проглотил кусочек – и на его лице появилось выражение облегчения, когда еда добралась до его желудка. Когда Лео снова обратил на меня внимание, я уже опять сидела на стуле рядом с его койкой и попивала отвратительный больничный кофе.

– Как долго мы женаты?