Когда я тебя потеряла

Гардероб Лео состоял из нескольких дюжин одинаковых брюк чинос и не менее одинаковых спортивных сорочек. Он понятия не имел ни о моде, ни о стиле.

– Как будто ты знаешь, что такое мода…

Мы оба рассмеялись. Было приятно снова смеяться вместе с Лео. Когда-то наша совместная жизнь подразумевала море улыбок и беспечный смех по любому поводу.

– Мой любимый цвет – желтый.

– А ты знаешь мой?

– Вопрос некорректен. У тебя нет любимого цвета.

– А твоя любимая еда?

– Я люблю все, что угодно, лишь бы самой не готовить, а ты предпочитаешь простую пищу, но ешь при этом много, особенно когда путешествуешь. Дома ты отдаешь предпочтение простоте. Когда мы только съехались и ты вернулся из своей первой длительной поездки, я так обрадовалась, что приготовила изысканный ужин из четырех блюд. Я вообще-то еду не готовлю, так что с моей стороны это был широкий жест. Ты не решился сказать мне, что у тебя есть небольшой ритуал, которому я невольно помешала. Когда я легла спать, ты прокрался вниз. Я застукала тебя за столом с чашкой чая и твоим любимым тостом, намазанным веджимайтом[6].

Лео рассмеялся и кивнул, словно на самом деле вспомнил, о чем я говорю.

– Сначала я действовал так исключительно из практических соображений. У меня в холодильнике всегда лежал хлеб, и веджимайт – всегда под рукой, поэтому значения не имело, в котором часу я вернулся из аэропорта. Ничто так не ассоциируется с возвращением в Австралию, как старый-добрый веджимайт на тосте. Я не собирался превращать это в ритуал.

– Как бы там ни было, а я научилась не доставать тебя, когда ты возвращаешься домой. Я просто махала тебе рукой с дивана и ждала, пока ты покончишь со своим ритуалом.

Лео нахмурился.

– Неужели я мог игнорировать тебя, пока не наемся?

– Ну, вообще-то, так оно и было.

– Разве тебя это не сердило?

– Я думала, что так ты снимаешь нервный стресс. Иногда, признаюсь, это меня немного сердило, но, в общем-то, я понимала, что таким образом ты прощаешься на время со своей работой, делаешь паузу прежде, чем вернуться к домашней жизни.

По правде говоря, смириться с этим глупым ритуалом мне позволяло лишь то, что Лео до нашего с ним разрыва всегда компенсировал мне все неудобства. После тоста на кухне следовал второй ритуал: муж присаживался рядом со мной на диван, а затем наступали минуты крепких объятий, любви и пламенных чувств. Даже когда Лео очень сильно уставал, он всегда старался таким образом доказать мне, что по-настоящему вернулся домой. Лео ни разу передо мной не извинился, но я рассматривала каждую благословенную минуту этого воссоединения как его извинения.

– Чем мы любим заниматься вместе? – спросил Лео.

С минутку подумав, я непринужденно произнесла:

– Мы любим смотреть реалити-шоу по телевизору.

– Ладно… Теперь я точно знаю, что ты выдумываешь. Я не смотрю реалити-шоу!

Мои слова задели его. Я предвидела, что так и будет, и улыбнулась. На секунду я с головой погрузилась в воспоминания о тех вечерах. Мы лежим рядом на диване. Я чувствую тепло его тела сквозь ткань нашей одежды. Наши руки и ноги сплетены. Его запах витает вокруг. Перед нами горит мягким светом телевизионный экран. Такими мы были, когда все еще было хорошо: я, Лео и естественное переплетение хобби и привычек.

– Обычно мы сидели вместе после ужина. Я смотрела реалити-шоу, а ты читал рядом со мной, – принялась разъяснять я. – Время от времени ты отрывал взгляд от книги и делал критические замечания по поводу того, что я смотрю. Я притворялась обиженной. Мы часто играли в эту игру.

Даже добродушное подтрунивание в те дни было совершенным, с оттенком нежности, любви и тепла, с которым мы прошли весь свой путь, пока мы были другими.

Господи! Как же я скучаю по тем временам!

– Ну, язвительные комментарии о реалити-шоу во время чтения хорошей книги – это уже похоже на меня, – рассмеявшись, произнес Лео, и тут ему в голову пришла другая мысль. – А моя семья? Все ли с ней в порядке? Есть ли что-то, что мне следует знать, прежде чем я позвоню маме?

Я была рада сменить тему разговора. Я не хотела вспоминать то счастливое время, которое мы провели вместе. Слишком тягостно. Утрата еще свежа в моем сердце. Следующие несколько минут я занималась тем, что рассказывала Лео, что произошло с его родными за последние четыре года. Я рассказала мужу о его племянниках, Бакстере и Ривере, двух невообразимых непоседах, которые постоянно доставали его сводную сестру Терезу. Я показала ему фотографии на моем мобильнике. Лео сказал, что племянники немного на него похожи. Я посмеялась, так как Лео не имел в биологическом плане ничего общего с этими детьми, но именно эту фразу я уже слышала от мужа, когда он впервые увидел снимок новорожденных малышей.

Я сказала Лео, что его мама, как всегда, бодра и здорова, а Эндрю до сих пор слишком много работает, но и с ним все в порядке. Я решила ничего не говорить о том, чем занимаемся сейчас я и Эндрю. Слишком много надо объяснять. Легче будет в Сиднее, когда он сам все увидит своими глазами.