Когда я уйду

Подходит ко мне и мягко кладет руки на плечи. И хотя я приехала с единственным намерением схватить его и больше не отпускать, сейчас хочется оттолкнуть его: не могу вынести мысли о том, что он будет касаться меня. Или о том, кого он касался до меня. Но голова становится неприятно легкой, и комната начинает вращаться, так что он прав. Мне нужно сесть.

Он ведет меня через гостиную на кухню, потому что это, кажется, единственная комната, где осталась хоть какая-то мебель.

– Джек? – шепчу я, почти падая на стул, боясь, что операция прошла неудачно, а результаты тестов ошибочны и я в самом деле схожу с ума.

Он изучает меня.

– Ты в порядке?

– Нет. Что происходит?

– Я не хотел, чтобы ты знала, – тихо говорит он.

Я уставилась на него со смесью ужаса и гнева. Он с такой готовностью все признает! Конечно, выхода у него нет, поскольку Памела здесь. Но теперь я понимаю, что все еще цеплялась за крохотный островок надежды в душе.

– Ну так я все знаю, – кричу я так злобно, как только могу, что выглядит не слишком убедительно, учитывая короткий путь от машины в дом и подтверждение отношений Джека и Памелы. Все это совершенно разбило меня.

– Знаешь? – хмурится он.

– Да, – выплевываю я, удивляясь, почему он так спокоен. Как может смотреть на меня с издевательским выражением участия?

– Полагаю, я никогда не умел врать, – пожимает он плечами.

И энергия каким-то чудом вновь возвращается ко мне.

– Ты вообще никогда не был лжецом, Джек. Я теперь даже не знаю, кто ты. Как мог сделать это?

Как здорово – вот так орать на него. Винить во всем. Даже пусть это не целиком его вина.

Мы молча смотрим друг на друга, и он выглядит таким грустным, что я борюсь с порывом потянуться к нему. Обнять. И от этого я ненавижу его так же сильно, как люблю.

Но в этот момент выражение его лица меняется, а глаза горят уже не печалью, а чем-то еще. Весьма напоминающим ярость.

– А что прикажешь делать?! – орет он в ответ. – Скажи! Ты не позволила мне ехать с тобой. Я не мог отложить занятия! Не дай бог осмелюсь присутствовать во время операции!

Он, конечно, прав. И во всем виновата я. Но его слова обжигают. Поэтому я цепляюсь за последнее, что он сказал, и наношу ответный удар.

– Серьезно, Джек? Это все потому, что я не хотела заниматься с тобой сексом?

– Что? Нет! Да что с тобой?

Он недоуменно морщит лоб, но тут же расслабляется, словно подумав: «Ах да, ей же оперировали мозг!»

И это воспламеняет меня еще больше – хоть изменяет он, сумасшедшей оказываюсь я.

И когда он заговаривает снова, голос становится спокойнее, ровнее.

– Я просто… подумал, что тебя это обрадует.

На этот раз моя очередь недоуменно морщить лоб. Неужели он каким-то образом узнал о моем плане свести его с Памелой? Как он мог? Знала только Кейли, и она бы никогда не сказала ему. Никогда она не выдавала меня. И сейчас не собирается начинать.

Я прищуриваюсь:

– И что же именно может меня обрадовать?

– Хотя бы то, что тебе больше не придется об этом беспокоиться. Я понимаю, это источник огромного стресса, и хотел помочь. Должен был чем-то помочь.

Погодите, «это»? Он имеет в виду себя? Больше не придется беспокоиться о нем?

– Джек, – говорю я, кладя руки на стол, словно от этого комната перестанет вращаться, мой затуманенный мозг несколько прояснится. – О чем ты?

Он наклоняет голову и показывает на гостиную.

– Э… о доме? – подчеркивает он, словно говорит с ребенком.

Я выжидающе смотрю на него.

– Ну… как я уговорил Памелу поработать над домом?

Я вспоминаю совершенно голую гостиную, неряшливую одежду Памелы, и кусочки головоломки начинают медленно срастаться в моей пульсирующей голове. Все, что я знаю о Памеле: полеты на параплане, «Анатомия страсти», способность варить джем… Но в мозгу всплывает еще один крохотный факт, о котором мне сказал Джек. Памела и ее отец своими руками построили почти всю ферму.

– Что она делает с домом?

– То, чего я сделать не могу. Только сейчас закончила устанавливать балки в подвале. Сегодня начинает работу над полами.

Я пытаюсь осмыслить новую информацию. Памела не только подружка моего мужа, но еще, похоже, наш новый прораб.

– И сколько это будет нам стоить? – спрашиваю я. В мозгу кружатся цифры, цены, которые нам не по карману.

– Ничего. То есть стоит только материал. И нужно нанять шлифовальщика полов. Но сам труд бесплатный.

Я осознаю и это, пытаясь замедлить поток информации, понять все, что узнала до сих пор. Но вопрос все-таки возникает на губах.

– Почему?

Я сожалею об этом, едва слово слетело с языка. Мне не очень хочется слышать ответ. Конечно, потому что она любит Джека. Именно подобные вещи всегда делаешь для того, кого любишь.

– Я спас жизнь ее коню, – напоминает он, словно другого объяснения не требуется. Но это не так. Мне нужно знать больше, поэтому я жду.