Когда истина лжёт (СИ)

В коридоре было прохладнее, чем в классе. Я без проблем добралась до уборной, помыла тряпку, выжала столько мела, сколько смогла, и вернулась. К тому времени, как доска потемнела от воды и пока что не обличала разводы, вопросы по контрольным практикант решил отложить и сейчас рассказывал про Японию в предвоенный период. Краем уха слушая его рассказ, вспоминала тезисы из учебника, убеждаясь в который раз, что моя память – определённо для истории. Несколько раз выходила и несколько раз возвращалась. Неужели вообще одной тряпкой можно хорошо вымыть доску? В неё, казалось, мел этот уже впитался.

- Всё, - сдержанно и почти безлико произнесла я, оставаясь возле доски стоять, а то мало ли(!).

- Сегодня прощу тебе разводы на доске, а в четверг – нет, - и тут я вспомнила, что меня в четверг не будет, обрадовалась и повеселела. Вот у него лицо будет, когда доска, грязная после физики в среду, достанется его предмету, первому в четверг. Ликование тут же озарило меня, и я чуть улыбнулась, как можно незаметнее для всех. – Садись.

Военный потенциал Японии, политические события накануне войны, заключение договора с Германией и внутренние дела страны – он рассказывал об этом всём так интересно, плавно, логично, словно репетировал эту речь заранее. Декламировать стихи так, словно говоришь от души, а не заучил назубок, достаточно сложно. Нужен немалый талант и умение владеть сердцами публики, чтобы утолить их жажду правдивости и публичности чувств. Этот его талант тоже привлекал лицеистов. Может, в него влюблялись не только из-за внешности?

- У нас осталось полчаса, - практикант глянул на часы, а затем обвёл глазами класс. – Десять минут на вопросы по контрольной и напишете мне диктант дат (поднялся гул, и все зашелестели тетрадями: теперь не выяснение несправедливости оценок было важным, а внезапный диктант дат). А то мало того, что понаписывали всякого в контрольных, так ещё и даты путаете. Так, Женя, что там у тебя?

- Вы мне пятёрку поставили, хотя тут столько ошибок, - смущаясь, говорила она.

- Если ты хочешь ниже, то так и скажи. Я не собираюсь догадываться, что там в твоей голове за мысли, - он чуть улыбнулся свой садистской улыбкой и продолжил: - А вообще можешь сказать «спасибо» Скавронской. Это она меня отвлекала, пока я ваши работы оценивал.

Выстрел и тишина. Все просто подумали, невесть что. Интересно, а что же они подумали? Что я перед историком раздевалась под эротическую музыку? Или что похуже? Я сглотнула и прикусила губу, потому что неловкость, которую я так отчаянно не замечала с утра, наконец-то прорвалась. Нет, никто ничего не говорил. На меня просто смотрели внимательно, пристально, словно ожидали чего-то. Это был тот осуждающий взгляд общества на преступника, от которого ждут ещё одного, публичного, преступления или приступа жестокости. «Паршивая овца» . Вот такое это ощущение.

- Если вы сами не в состоянии проверить все работы, то к чему давать контрольную в самом начале семестра? – соберись. Ты не можешь быть тряпкой. Ты не можешь играть по его правилам. Он же тебя подставляет, Катерина. Ты сильная. Ты справишься. Ты сможешь перетянуть на свою сторону хотя бы Ксеню. Хвала небесам, я сейчас не вижу её взгляда.

Но, кажется, мой ответ вполне устроил историка, а ребята смотрят не колко, а любопытно. Начало отпускать. И сердцебиение становится нормальным. Если ему не нужны здесь сплетни об отношениях с ученицей, почему он делает всё, чтобы эти сплетни были? Или это его месть за субботний фарс? Если и так, я не хочу отвечать ему тем же. Я хочу спокойствия и одиночества. Без лишних глаз, без лишних ушей, без лишних тел.

Диктант дат, который он устроил под конец пары, прошёл, считай, мимо меня. Почти наугад ставила даты, потому что, пока все повторяли конспект, я тупо уставилась в тетрадь и считала клеточки. Меня отпустило, повторяю. Я не дрожала, не чувствовала гнева, но эта пустота, которая появилась после страха быть униженной на глазах у всех, потерять всё то, что я имела в этих стенах, меня здорово отрезвила. Интересно, Олька, которой историк задал с самой первой встречи вопрос, умная она больше или красивая, чувствовала себя так же гадко, или это только у меня такое глубокое ощущение собственной никчёмности?