Когда камни меняют цвет

— Но она покинула Тангорскую крепость, а это побег, Тиен. Ты понимаешь, что я должна прямо сейчас отправить к ней палача с удавкой? Закон един для всех, а новый проступок лейры Дорин был признан ею и подтвержден тобой. К тому же она пересекла ворота Борга, что приравнивается к преступлению, ибо ее вина — предательство. Ты не оставил мне выбора, и я отдам этот приказ.

Дин-Таль отпрянул. Он со священным ужасом воззрился на лиори, она ответила спокойным взглядом.

— Ты не сделаешь этого, — сказал он, и голос его отдал хрипотцой.

Брови Альвии изумленно изломились, и риор, шагнув обратно к столу, ударил кулаком по его поверхности:

— Не сделаешь!

— Вы указываете мне, высокородный? — надменно вопросила Перворожденная. — Быть может, вы осмелитесь запретить мне принимать решения? Оспорите мое слово?

— Оспорю, — кивнул Дин-Таль. — Как оспорил казнь Райва. Помнится, тогда ты не была оскорблена таким решением.

— Если бы не твоя подлость, мне бы не пришлось изворачиваться, — неожиданно зло произнесла лиори. — Помнится, именно ты помог сотворить из него предателя.

— Я же и подвиг остальных на то, чтобы восстать против казни, — отчеканил риор. — Я своих грехов не забываю. И если уж на чистоту, то моя вина превышает вину Ирэйн в несколько раз, и я в немалой степени способствовал тому, что Тайрад сумел опутать ее ложью, а после угрозами. Выходит, грех падения лейры Дорин на мне, как и обвинение Дин-Кейра. Так?

Лиори сузила глаза, но промолчала, продолжая буравить риора. Он никогда не осмеливался повышать голоса на госпожу, не смел перечить, даже если ему не нравилось ее решение. Просил, уговаривал, но не требовал, не повышал тона, и уж тем более не бил кулаком по столу у нее перед носом.

— Мятежный дух заразен? — опасно понизив голос, спросила Перворожденная.

— Так? Али, ответь, так?! — не отступил Дин-Таль.

— Так! — рявкнула она и выдохнула. — Да, ты был причастен к ложному обвинению Райверна в измене, ты способствовал развитию заговора, и Ирэйн можешь также считать своей жертвой, потому что без твоего молчаливого пособничества, Лирн не сумел бы окрепнуть и сплести паутину, в которой запуталась моя сестра. Если по совести, то это ты должен был подняться на помост, а не Райв. Ты это хотел услышать?

Теперь риор буравил госпожу взглядом исподлобья, ожидая продолжения. Огонь в камне на ее венце бился яростными язычками маленького пламени в гранях, выдавая гнев лиори. Алое сияние расползалось по высокому чистому челу, но не обжигало хозяйку.

— Так почему же ты наказываешь всех вокруг, кроме меня? — не выдержал Дин-Таль.

— Потому что я не могу наказать человека, с которым четыре года делила ложе! — воскликнула Альвия, позволив себе обнажить чувства. — Человека, которого поставила над своей ратью, и которого назвала избранником. К тому же у тебя иная слава, и она правдива. Ты не изменник, хоть и стал пособником заговора. Ты верен и честен, прекрасный исполнитель моей воли и, в Архон, Тиен, ты дорог мне! Ты был рядом со мной, когда я отчаянно нуждалась в плече, к которому я могу прижаться и передохнуть от забот. Я ценю тебя, как советника, подданного и воина. Потому ты избежал всяческого наказания.

— А сейчас? Накажешь сейчас? — прищурившись, спросил Дин-Таль. — Это я придумал выкрасть Ирэйн. Я подстроил ей побег и уговорил не возвращаться в крепость…

— И она приняла твое предложение, — отчеканила Альвия. — Приняла по доброй воле, как и просьбу доверится тебе. И если она тебе дорога, ты должен был оставить ее в одной из тюрем, или же сидеть в Тангорской крепости, пока твой гонец не донесет до меня весть о происходящем…

— И дать Шамису уничтожить узницу?! — воскликнул Тиен, вновь отталкиваясь от стола. — Боги, Али, он же творил с ней все это в моем присутствии! Ему было плевать на твоего приближенного и советника! И за смотрителем его право отказать мне в свидании с узницей, как и право, скрыть ее в подземелье, наказать, казнить. А он бы нашел обвинение, чтобы скрыть следы. Риор Дин-Шамис отлично складывает сказки…

— И все-таки ты должен был действовать по закону! — теперь лиори ударила ладонью по столу. — Ты должен был действовать так, чтобы сейчас я не могла подписать указ о тайном умерщвлении узницы!

— Не подписывай, — мотнул головой советник. — Ты не можешь рассматривать ее побег, как велит закон, потому что она не осознавала себя, когда я забрал ее из подземелья. Архон! Да на ней не было живого места! Ее одежда была разорвана в клочья! Он бросил ее к десяти заключенным! А после держал без воды и еды в ледяном каменном мешке. О каком добровольном согласии на побег ты говоришь?

— Она способствовала успешному побегу своей покорностью.

— Она была не в себе! — гаркнул риор, и лиори рявкнула:

— Довольно! Вы забываетесь, высокородный. Даже вам не позволено столько, сколько вы на себя взвалили. Закон говорит без всяких двусмысленностей, и значит, я должна последовать ему.

— Ради Райва ты нашла лазейку…

— Для Ирэйн лазейки нет.