Когда камни меняют цвет

Ладонь Тиена скользила по ее спине, поглаживала ласкающим жестом. Он слушал тихое дыхание своей спутницы и смотрел на далекие звезды. Сейчас даже не верилось, что скоро все закончится, и лейру Дорин заберут у него и вернут в узилище, чтобы оставить там до конца ее дней. Риор не хотел такого конца, уже не хотел. Если во время побега ему хотелось защитить бесправную узницу от жестокости и домогательств смотрителя Тангорской крепости, то сейчас он терялся среди обилия чувств, которые будила в нем эта женщина, и среди них не было желания скорого расставания. Даже сожаления об этом не было, потому что в душе все больше укреплялось иное желание — добиться ее прощения и освобождении.

Почему нет? Она достаточно сидела в сырых стенах тюрьмы, немало пережила и осознала. Жизнь уже сама преподала лейре урок, который она хорошо усвоила. В этом не было сомнений, как не было сомнений в том, что старых ошибок она не повторит никогда. Альвия мудра, она не сможет не увидеть того, что видел ее бывший избранник. В это Тиен верил так же твердо, как верил в то, что, добившись освобождения Ирэйн, он не прекратит с ней ни общения, ни сближения.

— Тиен.

— Да, Ирэйн.

— Когда мы достигнем Борга?

— Послезавтра.

— Уже? — она отстранилась. — Почему так быстро? Еще половина риората впереди.

— Завтра мы доберемся до Пути дайр-имов, — ответил Тиен. — Это подземный тоннель. Он сокращает время и расстояние. Когда лиори заключала с договор с конгуром Маэрином, она включила в него и постройку Троп, как их называет подземный народ. Те Тропы, которыми может воспользоваться каждый, находятся в удалении от пограничных поселений и прилегающих к ним земель, и выводят на поверхность в дне-двух от Борга. Это ради безопасности, чтобы враг не мог добраться до сердца риората слишком быстро, и чтобы рать лиори могла собраться в короткие сроки. Есть иные Пути, но туда без госпожи и адера спуститься невозможно. Впрочем, некоторые ходы может открыть только носитель крови лиоров по прямой ветви. Мы воспользуемся общедоступным тоннелем.

— Я многое пропустила, — грустно вздохнула Ирэйн. — Но как же быстро…

Советник сам привлек к себе женщину, уложил ее голову себе на плечо и провел ладонью по прохладной щеке.

— Все будет хорошо, — негромко произнес он, и лейра усмехнулась:

— Когда-то вы мне это уже обещали.

— Когда-то наши намерения были иными, и на жизнь мы смотрели иначе, и ожидали от нее иное, — сказал риор. — В наших устремлениях мы оба были неправы, потому Боги наказали нас. Теперь же мы оба освободились от прежних заблуждений, осознали ошибки и открыты для будущего, нового и невероятного…

— Вы с ним обязательно встретитесь, Тиен, — прервала его лейра Дорин. — Я искренне желаю вам стать счастливым в вашем будущем.

— А что пожелаете себе?

— А себе я пожелаю смирения и быстрой смерти, — ответила женщина и поднялась с колен риора. — Я замерзла, риор Дин-Таль. Вы теплый, но холод ночей сильней вас.

— Ирэйн…

Он поймал ее за руку, но лейра мягко освободилась от пальцев советника и вернулась в дом, где все еще шумели хмельные крестьяне. Женщина прошла мимо чужой радости, поднялась наверх и, прикрыв за собой дверь, прижалась спиной к стене. Она закрыла глаза, прячась от действительности, и слезы выкатились из-под ее ресниц, прочертили тонкие дорожки по щекам и упали с подбородка на грудь.

Тиен еще сидел на крыльце. Он покривился, вспоминая слова лейры.

— Проклятый Архон, — выругался советник. — Как же все… несправедливо.

Он расстегнул ворот камзола, глубоко вдохнул прохладный воздух и мотнул головой, ощутив досаду. В очередной раз связавшая их тонкая нить рвалась, открывая пропасть между ним и узницей. Тиен уже знал, что завтра Ирэйн опять будет молчалива и отчуждена, что она будет удерживать его на расстоянии, а то и вовсе закроется в себе, потому что послезавтра их путешествие закончится. И не останется ни дороги, наполненной людскими голосами, ни ночевок в гостевых дворах, ни их беззлобных шпилек, ни Власта с Ринтой, ни поляны в лесу, где среди костров свершилось священное таинство. Ничего этого уже не останется. У них ничего не останется, только горечь воспоминаний и очередные сожаления о несбывшемся.

— Ну, уж нет, — твердо произнес Дин-Таль, поднимаясь на ноги. — Так просто все это не закончится. И мне хватит моей воли, клянусь.

Он вошел в дом, поднялся под крышу, распахнул дверь, и Ирэйн, стоявшая у стены, поспешно отошла от нее. Женщина отвернулась, спешно стирая слезы, и ахнула, когда сильные руки сжали ее плечи и развернули лицом к риору.

— Я ничего не знаю про будущее, — произнес он, глядя в расширившиеся глаза лейры. — Но я точно знаю, что сделаю все, чтобы то будущее, которое ты нарисовала, никогда не сбылось.

— Тиен…

— Я повторяю, оставим завтра в покое, у нас еще осталось сегодня, — продолжил риор, не желая слушать возражений. — И сегодня есть ты и я, и то, что происходит между нами. Когда-то я был слепцом, теперь прозрел. Лейра Дорин, меня влечет к вам. Хотите деритесь, хотите увещевайте меня, скажу откровенно, я все равно сделаю это.