Когда Локи встретил Дарси (СИ)

От Дарси не укрылось, как Локи на одно мгновение прикоснулся к рукояти молота и попытался сдвинуть его с места. Ничего не случилось, и Локи почти не изменился в лице. Вероятно, он уже не в первый раз предпринимал такого рода попытки и не рассчитывал на успех, но не мог удержаться от погони за призрачным шансом. Сама Дарси не смела дотронуться до молота и лишь наблюдала, оставаясь на почтительном отдалении.

— Несмотря на внушительный размер, он не выглядит так, словно его невозможно оторвать от земли, — сказала она наконец.

— Не говорите этого при моём брате, иначе рискуете услышать от могучего Тора горькие жалобы, недопустимые для доблестного мужа.

— Я всё же полагаю, что рано или поздно вы отыщете способ вернуть Тору его силу, и горести останутся в прошлом.

— Здесь дело не только в силе, — поправил её Локи. — Молот может поднять лишь достойнейший, а никто не знает наверняка, что подразумевает под собой это понятие. Тор всегда слыл бравым воином и славным преемником для Одина, он был призван стоять на защите слабых и блюсти честь Асгарда. Пока Всеотец сомневается, что эта ноша ему по плечу, Мьёльнир останется неподвижен.

Дарси впала в задумчивость, размышляя о том, что помогло бы Тору исправить его бедственное положение.

— А что, если бы мистер Одинсон и здесь стал оплотом справедливости? — несмело спросила она. — Ведь есть множество людей, пострадавших от жестокой судьбы или от окружения, есть множество людей, нуждающихся в защитнике. Заранее прошу прощения, если моя мысль покажется вам абсурдной.

— Мы не вмешиваемся в людские распри, — произнёс Локи без привычной для него надменности. — Не принимайте мои слова как оскорбление, однако то, о чём свойственно беспокоиться населению Мидгарда, для нас кажется сущими глупостями, не стоящими внимания.

— Я это вполне уяснила ещё в день нашего знакомства. Вы прекрасно дали это понять.

— О нет, моё тогдашнее поведение… было ошибочным, — преодолевая себя, выговорил Локи. — Я был ослеплён злостью и желчью, а оттого всё вокруг виделось мне раздражающим и в немалой степени омерзительным.

— Отчасти так оно и есть, — Дарси позволила себе смешок. — Я не могу упрекнуть вас в том, что вы видите в нашем мире множество недостатков и пороков, поскольку они, все всяких сомнений, встречаются повсеместно.

— Да, вынужден признать, что Мидгард — не то место, где я пожелал остаться бы до скончания веков, — слегка развёл руками Локи.

Дарси сама это понимала, не питая надежд, что тот, кто с таким презрением смотрел на лонгборнское общество, сможет быстро перемениться и проникнуться к людям. Ей стало тягостно находиться в компании Локи, и она предпочла уделить всё внимание Мьёльниру. Покрытый неизвестными рунами, он едва уловимо поблёскивал. Вопреки своему первоначальному намерению, Дарси всё же приблизилась и прикоснулась к металлической поверхности.

— Попробуйте поднять его, — предложил Локи.

— Даже если бы это был простой молот, я не могла бы рассчитывать на то, что без труда с ним управлюсь.

— И всё же, дерзните! — его глаза загорелись хитрым блеском.

Дарси ответила улыбкой и, повиновавшись просьбе, потянула рукоять на себя. В первый миг ей почудилось, что Мьёльнир чуть-чуть сдвинулся, и, судя по тому, что Локи вздрогнул, его посетило такое же видение. Однако, как вскоре оба они смогли убедиться, на самом деле молот остался на месте.

— Как видите, во мне ничего достойного нет, — резюмировала Дарси.

— В таком случае, если опираться на мнение Мьёльнира, мы с вами составили бы прекрасный тандем, поскольку и мне не по силам оторвать его от земли. А впрочем, простите меня за такое оскорбительное предположение. Я забылся и упустил из виду, что вызываю в вас живейшее отвращение.

— О, — только и смогла произнести Дарси.

— К тому же, я проявил верх неучтивости, задерживая вас здесь. Позвольте проводить вас к столу.

Он подал ей руку, и Дарси приняла её. В полном безмолвии они вернулись в зал, где уже собрались все остальные. Дарси испытала острое желание провалиться сквозь пол, поскольку их появление привлекло всеобщее внимание, и пообещала себе впредь держаться подальше от мистера Лафейсона, коль скоро ему удавалось с завидным постоянством лишать её душевного покоя.

Она не подозревала о том, что вскоре ей придётся расстаться с душевным покоем на долгое время, и, когда они с Селвигом вернулись в гостиницу, весьма обрадовалась известию о письме от Джейн. Дарси скучала по сестре и всегда с замиранием сердца приступала к чтению её посланий. На этот раз, однако, предвкушение быстро сменилось дурным предчувствием, стоило от приветственных строк перейти к сути изложенного.

«Дорогая Дарси, — писала Джейн. — Теперь же приготовься, так как я, к своему искреннему сожалению, не могу сообщить никаких радостных новостей. Напротив, нашу семью постигло горе, и, хотя я ещё уповаю на то, что мы сможем разрешить это нешуточное затруднение, ситуация представляется мне крайне удручающей».