Когда луна окрасится в алый

Усталость накатывала волнами. Увеличение размера и усиление сикигами поедало колоссальное количество энергии. Но Аямэ была сильной, она должна быть сильной, куда сильнее других. Когда она вернется в Хэйан, то обязательно продолжит тренироваться, даже если Йосинори или сенсей будут против. Восемь сикигами… Какой смысл в их количестве, если они по силе равны лишь четырем более сильным духам? Йосинори владеет дюжиной генералов, чья мощь не поддается привычному пониманию, так что и она способна на большее!

На постоялом дворе были зажжены не меньше десятка факелов и фонарей. Владелец стоял перед зданием, скрестив руки и хмуро глядя в сторону леса. Тревоги и скорби на его лице не было видно, но сохранилось некое подобие напряжения, что Аямэ расценила как отголоски привязанности к жене. Пара мальчишек, оба не старше четырех лет, цеплялись за штанины отца и непонимающе посасывали пальцы, глядя то на лес, то на родителя.

– Они больше не побеспокоит вас, – вместо объяснений сказала Аямэ, чем испугала хозяина и детей.

Мальчики зарыдали, и Аямэ не смогла скрыть своего отвращения. Отец тут же отправил их в дом, откуда мгновение спустя донесся старческий голос. Возможно, сиделка, а может, и мать хозяина.

Тигр бесшумно подошел к настороженному, застывшему от непонимания и напряжения мужчине, который заметил на спине животного свою раненую жену.

– Она?..

Он не договорил, а только посмотрел на Аямэ, пытаясь найти ответы на ее бесстрастном лице.

– Жива. Может быть сильно напугана, когда проснется, и точно пару дней пролежит с горячкой, но в остальном в порядке.

Мужчина, не сводя глаз с тигра, аккуратно снял супругу с его спины и отступил к дому. Тигр тотчас растворился в слабом свечении, став бумажным листом, который плавно подлетел к Аямэ и тоже скрылся в рукаве.

– Оммёдзи! – наконец понял мужчина.

– Позаботься о жене, она все же пострадала. Я вернусь ночью, надо побеседовать с местным оммёдзи, – бросила Аямэ и, развернувшись, решительно направилась в центр города, совершенно не обращая внимания на сгущающиеся сумерки.

Тьма приветливо встретила Аямэ, как старого друга, пока она шагала вперед. За спиной раздался стон Нобуко, а следом стук резко открывшейся двери. Семья сама разберется, а вот Аямэ предстояло побеседовать с тем, кто допустил демона на земли, которые должен был оберегать.

Глава 8. Гости и новости

Озему был мелким божеством горной реки. Спокойный и тихий, уравновешенный и рассудительный – о лучшем товарище и мечтать не приходилось. Генко не помнила, как они познакомились. Это было, кажется, незадолго до ее изгнания или сразу после него. В любом случае он оказался первым ками, с которым Генко встретилась в Сиракаве.

Сейчас Озему спокойно сидел напротив Генко, попивая чай с элегантностью ученого мужа, и всем своим видом демонстрировал осуждение.

– Прекрати, – не выдержала Генко, наливая себе чай здоровой рукой. – Лучше я буду лично знать своего возможного врага, чем потом растеряюсь во время сражения с ним.

– Я не злюсь…

– Ты недоволен. В твоем случае это почти одно и то же, – покачала головой Генко.

Озему недовольно поджал губы, но смолчал, предпочтя сделать еще один глоток чая, чем убеждать лису в ее ошибках.

– Мне не нравится не то, что ты решила больше узнать об оммёдзи, а что позволила его сикигами прийти сюда. Неужели ты не заметила, что его духи на порядок сильнее, чем у любого другого оммёдзи? – Поставив чашу на стол, Озему сложил руки на коленях и встревожено посмотрел Генко в глаза.

Она спокойно выдержала его взгляд и принялась за данго, которые принесла дзасики-вараси. Дух переехал к ней из префектуры Иватэ не так давно, весьма быстро обосновался в новом доме и почти моментально заручился поддержкой всех маленьких духов и лис. После сражения дзасики-вараси не только присматривала за домом, но и выхаживала раненых, и Генко стала одной из ее подопечных. Генко купалась в заботе и моментально получала все, чего желала.

Ее устраивало все, кроме редких ссор, которые возникали у дзасики-вараси с убумэ, которая появление домашнего духа приняла как личное оскорбление. Но Генко могла с этим смириться.

– Я не глупа, как тебе, должно быть, кажется, – произнесла Генко и повела раненым плечом. Глухая боль отозвалась в мышцах, но не шла в сравнение с агонией, которая мучила вчера. В таком состоянии Генко вполне могла вернуть жизнь в привычное русло.

– Тогда что это, если не глупость? Почему позволила оммёдзи подступить к себе так близко? Хочешь держать врага рядом, чтобы увидеть момент его атаки?

– Озему-кун, откуда столько недоверия к людям?