Когда меня ты позовешь (СИ)

На улице было довольно холодно и ледяной, стальной воздух заставлял людей еще больше закутываться в меховые шапки и шарфы. Дмитрий Павлович с сестрой и Жюли под руку с дочерью не спеша прогуливался по одной из заснеженных, безлюдных улиц Давоса, когда навстречу им попался уютный ресторан, из которого ароматно пахло корицей.

Конечно же, Дмитрий не мог упустить такой шанс и сразу же повел всех своих спутниц внутрь ресторана, угощая вкусностями и вином. Князю хотелось почувствовать тот вкус жизни, от которого он так отвык, проведя много месяцев в санатории и не имея возможности лакомиться более изысканными блюдами. Пробыв час в ресторане, и утолив голод, они направились к горам.

Альпы гордо раскинулись по всему Давосу, и в ночной темноте казалось, будто это были не горы, а сами великие титаны снизошли на землю и смотрели на горожан своими пристальными взглядами.

Завидев неподалеку горнолыжную трассу, Мелани захотела скатиться с нее и, согласившись с дочерью, Романов также с удовольствием решил сам прокатиться.

Стало интересно и Жюли, и ни разу в своей жизни не скатываясь, теперь она съехала вместе с дочерью и мужем, а потом к ним присоединилась и Мария Павловна. Довольные, веселые, весь остаток вечера они провели в дружном семейном кругу, а особенно обрадовались когда, наконец, сын князя Дмитрий смог отлучиться от тетушки Женевьев.

Дмитрий мужественный, окрепший физически, став выносливее и породистее, как и его отец был настоящим красавцем. В нем сочетались благородные черты Романовых вместе с изяществом и точеностью фигуры своей матери. Но сегодня он был огорчен и озабочен и его черты лица приобрели не свойственную ему флегматичность, рассказывая о состоянии мадам Дэглуа.

- Она очень плоха, у нее низкое давление и сухой кашель. Совсем ничего не ест, постоянно лежит. Я думаю, нет, мне даже страшно думать, что утром она может не проснуться! - подходя к Жюли, он спросил: - Мама, почему мадам Стилл совсем не интересуется своей тетушкой?

- Дмитрий, она ничего не знает о болезни мадам Дэглуа. Мы с ней давно не общались, и Элизу она потеряла из виду, - ответила княгиня.

- Тогда нужно оповестить ее, - заявил Дмитрий. – Сейчас тетушка Женевьев уснула и надеюсь, за ночь с ней ничего не случиться. За всеми этими хлопотами я забыл о тебе, отец. Как ты? Мама говорит, что тебе лучше и я этому рад! Жалко, что я не смог с вами прогуляться по городу!

- Да сынок, - улыбчиво подтвердил князь, - мне намного лучше. С окончанием войны мы вернемся в Париж, и вы с Мелани продолжите обучение.

Далее они поделились планами на будущее и уже представляли, как всей семьей поедут летом в солнечную Италию на Адриатическое море.

Рано утром, когда все еще спали, а новая волна снега завалила город, раздался телефонный звонок. Звонили настойчиво и Жюли, проснувшись, в душе негодовала, почему до сих пор никто не подошел к телефону. Неохотно поднявшись из теплой постели все еще сонная, она поползла в гостиную к телефону, накинув на себя один лишь халат.

- Я вас слушаю, - полусонная пролепетала Жюли.

- Княгиня? Это вы? Приезжайте в санаторий немедленно, вашему мужу вновь стало хуже! – женщина узнала голос доктора Шатлера.

- Что? – выпалила она, но тут же все поняла, и ее сон сняло как рукой. – О боже! Я еду! - бросила она и побежала в комнату за своими вещами.

Напряжение которое Жюли испытывала сидя на лавочке около палаты мужа, неизменно росло. Она уже не могла ждать, и ей думалось, что еще минута, и она ворвется в двери палаты, чтобы, наконец, увидеть Дмитрия. Доктор Шатлер войдя в палату мужа, находился там всего минут пятнадцать, а женщине представлялось, что целую вечность.

Вдруг Жюли услышала тревожные шаги в конце коридора и увидела Марию Павловну, идущую к ней.

- Жюли, ты так неожиданно подорвалась, мы все перепугались, - начала княгиня. – Я оставила детей дома и примчалась сюда. Есть какие – то поводы для беспокойства?

Но Жюли молчала, будто проглотив язык, и лишь печально смотрела на сестру мужа.

- Что – то с Дмитрием? - и присев рядом с княгиней, Мария посмотрела на Жюли. – Что с братом?

- Мне толком ничего еще неизвестно. Я прибежала сюда, доктор Шатлер вошел в палату Дмитрия, но меня не пустил. Сейчас я его жду, чтобы он ответил на все мои вопросы касательно состояния мужа.

- Что же, подождем вместе, - проронила Мария Павловна и сжала руки Жюли. – Успокойся, не надумывай себе ничего лишнего.

Спустя тех же пятнадцати минут из палаты великого князя вышел доктор Ханс Шатлер и угрюмый, он подошел к княгиням.

- Ну что? – поднявшись, нетерпеливо задала вопрос Жюли.

- Княгиня, ваш муж в плохом состоянии. К сожалению, туберкулез находится на последней стадии и осложнен плевритом с начинающейся уремией, а также прогрессирующей горловой чахоткой и мне очень жаль, но я делаю все возможное, но боюсь, что впервые в моей практике я ничем не смогу ему помочь.

Вскрикнув, Мария Павловна прижала ладонь к губам и посмотрела на доктора, а Жюли обернулась и ее застывшие глаза устремились на великую княгиню.

- Я могу его увидеть? – спросила Мария Павловна.