Когда меня ты позовешь (СИ)

и шепча его имя, прильнув к его лицу, хотела почувствовать то последнее тепло, исходившее от него и покидавшее одновременно.

Сидя на лавочке около палаты Мария Павловна с детьми взволнованно ожидали Жюли, когда услышали из палаты неистовые крики и безудержный плач танцовщицы. Вздрогнув, переглянувшись с детьми, они заключили, что князь только что умер.

- Папочка! – воскликнула Мелани и заплакала, уткнувшись в шею брата и хватаясь за его рукава.

Дмитрий крепко прижал к себе младшую сестру, успокаивая ее. Его лицо было спокойным, и только самый внимательный мог бы рассмотреть слезу, скатывавшуюся у него по щеке. Мария Павловна обняла двоих детей, целуя Мелани и закутав свою руку в ее длинные белокурые волосы.

Последующие дни для Жюли оказались тяжелым испытанием. Подготовку к похоронам она не выдерживала, а слабость и слезы подступившие душили ее и, видя жену брата в таком состоянии, Мария Павловна взяла все на себя. Снова похолодало, солнце запряталось, и на землю вновь опустились огромные сугробы снега, занесшие дороги и, не давая свободно передвигаться.

Похороны были назначены на третий день после смерти Дмитрия Павловича и к обеду сани, запряженные одной лошадью, повезли его гроб на Давосское кладбище Вальдфридхоф. Похоронная процессия, в которой участвовало всего четыре человека, длилась недолго ввиду холодной погоды и как только гроб опустили в замерзшую землю, Мария Павловна собралась уйти с Дмитрием и Мелани, однако Жюли их остановила.

- Давайте еще немого постоим, - проговорила она и подошла к могиле, прижав руки к груди и прошептав французскую молитву.

Жюли уже не смыкая глаза как три дня, была слишком возбуждена и любое неосторожное действие или слово могло ввести ее в истерику, так что Мария Павловна с детьми принялись ждать ее, также шепча молитвы.

Бывшая танцовщица выглядела неважно. Бледная, с обветренной кожей она совсем не прикрывалась шарфом. Ее красные, опухшие от слез глаза продолжали лить слезы, а потрескавшиеся губы от холода все еще шептали молитву. Вдруг она присела на корточки и положила левую ладонь на могилу. Казалось, будто она совсем не чувствовала снега и холода, разливавшегося по телу.

- Жюли, пойдем, - сказала Мария Павловна и, подойдя к золовке, подняла ее. – Ты простудишься, пойдем скорее, пожалуйста.

Повинуясь сестре мужа и обессиленная противостоять, княгиня направилась к детям и все вчетвером, пытаясь согреться, в полном молчании побрели в свой домик близ реки Ландвассер.

========== ЭПИЛОГ ==========

С окончанием Второй мировой войны принесшей так много потерь и боли всему миру, Жюли с детьми и Марией Павловной собрались вернуться обратно во Францию, но новое несчастье парализовало их намеренье. В конце 1945 года скончалась Женевьев Дэглуа. Последние месяцы оказались особенно тяжелы для мадам, и больше не выдержав, ее сердце остановилось.

Тетушку Женевьев похоронили на том же кладбище что и великого князя и в 1947 году Жюли, наконец – то вернулась с детьми в Париж. После войны Франция приходила в себя и всеми фибрами своей души княгиня любила этот город и страну, в которой родилась и выросла. Сняв небольшую квартиру в пригороде Парижа и обставив все по – своему вкусу, Жюли принялась за свой заброшенный и забытый всеми антикварный магазин.

С того момента как она покинула его прошло немало лет, но он все еще стоял и ждал предпринимательницу. Опустевший, одинокий, весь покрытый пылью, женщина понимала, что потребуется много времени и денег для его восстановления и безупречного вида, однако денег не было.

Конечно, обратиться вновь за помощью и деньгами к Юсуповым Д’Эпинье не могла, так как давно потеряла с ними связь. К тому же, ей было стыдно просить и тревожить их. На помощь откликнулась Мария Павловна, предоставив небольшую сумму заложив при этом пару своих украшений и помогая Жюли реставрировать магазин, утративший свою прежнюю привлекательность.

Когда более-менее магазин открылся и начал функционировать, а на продажи выставились антикварные вещи и возобновились партнерские отношения и доставки, приносящие прибыль, Жюли захлопотала по магазину и Мария Павловна довольная, что помогла, попрощалась с золовкой и уехала из Парижа.

Ненадолго побывав в Европе, она перебралась в Германию и поселилась вместе с сыном в имении на острове Майнау в акватории Боденского озера, унаследованном от отца.

Так в начале 1950-х годов Жюли вернулась в прежнюю колею своей предпринимательской деятельности, все более разворачивая дело и получая за это вполне хорошие деньги. Вскоре она переехала из пригорода Парижа в район Монмартра, купив, на сей раз большую квартиру с видом на весь город.

Старший сын Жюли Дмитрий сразу же после возвращения в Париж возобновил учебу на юридическом факультете, в дальнейшем став парижским адвокатом. В конце 50-х Жюли узнала о тайном романе сына с племянницей Казем-Бека Софией, эмигрировавшим в далекую Америку.