Когда меня ты позовешь (СИ)

- Нет. Сейчас князь отдыхает, и я прошу не беспокоить его. Я оповещу вам, когда его можно будет навестить.

- Пообещайте мне, доктор Шатлер, что вы спасете его! Пообещайте мне, что с ним все будет хорошо! Обещайте мне, обещайте! – закричала Жюли, умоляюще смотря на Ханса.

- Княгиня, я сделаю все возможное, но не могу вам этого обещать в связи с осложнениями, про которые я только что сказал. Идите домой, и отдохните, а я позже вам позвоню, - спокойно сказал доктор Шатлер и направился вглубь коридора.

- Жюли, дорогая моя, пойдем. Мы все переживаем, но так ты только изведешь себя. Да поможет нам Бог!

Мария Павловна обняла женщину, и они не спеша побрели к выходу из санатория. Но Жюли не могла успокоиться. Она все время мысленно возвращалась к палате мужа, представляя его, и от этого ее волнение и нервозность только возрастали, а глаза наполнялись слезами.

Весь февраль прогнозы были неутешительными. Дмитрию Павловичу становилось хуже с каждым днем и весь месяц все были как на иголках. К нему никого не пускали ввиду лечения, которое все равно никакого результата не давало. Промучавшись весь февраль, было понятно, что великому князю уже более не жить и когда это случиться, оставалось лишь вопросом времени.

В первых числах марта в Давосе особенно была прекрасная погода. Несмотря на огромные завалы снега, потеплело, и солнце все чаще выходило из-за серых туч, освещая маленькие кристаллики льда на ветках и спящих растениях. Жюли с детьми и Марией Павловной неустанно дежурили у палаты Дмитрия Павловича, когда из нее вновь вышел доктор Шатлер и, подойдя к ним полушепотом, проговорил:

- Сожалею, что я больше ничем не могу помочь великому князю. Лечение и препараты – все бессмысленно и не сегодня, так завтра, он покинет нас. Поэтому я думаю, вам пора с ним попрощаться, прежде чем его мучения закончатся. Сейчас он в сознании и надеюсь, что сможет говорить. Только заходите по очереди, не громко и будьте мужественны.

С этими словами он поцеловал руки княгиням, как бы прося у них прощение за то, что он не смог спасти великого князя.

Первыми в палату вошли дети – Дмитрий и Мелани. Их долго не было и, выйдя, молчаливые, они держались вместе и вытирали слезы. На все расспросы Жюли о муже они молчали, начиная еще больше плакать и даже Дмитрий, всегда стойкий во всех ситуациях не мог удерживать слезы.

Следующей в палату вошла Мария Павловна. Жюли слышала тихие голоса и всхлипывания княгини, но затем вернулась и она – потрясенная, остолбеневшая, держа около лица платочек которым вытирала от слез глаза, она сказала:

- Жюли, он хочет тебя видеть. Непременно хочет. Скорее иди.

Открыв дверь, Жюли за месяц неведенья наконец-то вошла в палату мужа. В палате было темно и душно, задернутые занавески не пропускали света и окна, не открывающиеся, не могли впустить свежий воздух. Стоя все еще около двери Жюли рассмотрела мужа: он лежал на спине, мертвенно-бледный, с желтоватым оттенком лица, лежал неподвижно, и его слабые руки растянулись вдоль туловища. Княгиня сделала несколько шагов.

- Я скоро умру… - женщина услышала тихий голос Дмитрия и затрепетала. – Жюли, подойди ближе, я хочу в последний раз насмотреться на тебя.

Бывшая танцовщица подошла к кровати и присела на ее край. Перед ней лежал князь: такой родной и все также горячо любим ее сердцем и, взяв его руки, она упала к нему на грудь.

- Дмитрий, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты дал мне все, чего я желала.

Князь улыбнулся, а она плача, целовала его руки.

- Я люблю тебя, моя Жюли. Чтобы там ни было в нашем прошлом, сколько бы я не причинил тебе боли, но я всегда любил только тебя одну. Помнишь нашу самую первую встречу в Юсуповском домашнем театре? Тогда я еще и не мыслил, что моя жизнь измениться, как только я встречу тебя.

Говоря эти слова, Дмитрий Павлович левой рукой касался лица жены, гладя ее волосы.

- Зачем ты все это мне говоришь? – вытирая слезы, лепетала Жюли. – Если нет такого лекарства, способного вылечить тебя, то я вылечу тебя своей любовью. Обещаю, я всегда буду рядом. Моя любовь будет твоим лекарством. Я буду твоим лекарством.

Женщина заметила, как рука мужа постепенно сползла вниз и сам он, замолчал, но все еще улыбался.

- Нет! Не оставляй меня! Дмитрий, не оставляй!

Зарыдав, она уткнулась лицом в его грудь, гладя по голове и целуя его безучастное лицо. Все еще будто живой но, неподвижно лежа, он закрыл глаза и его улыбка исчезла. Жюли подняла руки ладонями вниз, в ту же секунду растормошив Дмитрия и касаясь пальцами его тела, пыталась привести его в исходное состояние.

- Дмитрий! Ну же, посмотри на меня, посмотри!

Но мало-помалу тряся мужа и осознав, наконец, что Дмитрий мертв, княгиня резко встала с кровати и, поднеся руки к губам, прижав их к подбородку, заревела. Ее глаза и руки судорожно бегали и, все еще не приняв и не поверив в смерть мужа на своих глазах, она истошно закричала, закрывая лицо руками и хватаясь за голову, упала на колени.

- Дмитрий! Мой милый Дмитрий!

Кинувшись к великому князю, Жюли обняла его обеими руками