Когда меня ты позовешь (СИ)

Возмутившись таинственности, которую влюбленные выбрали, она все же не воспротивилась невесте сына, хотя и видела эту хрупкую, совсем еще молодую девушку всего лишь раз. Дмитрий рассказал, что познакомился с Софией на одном из парижских вечеров еще в 1930-х, когда она с дядей приехала на несколько дней в Париж перед тем, как отправиться в Америку.

- Мой Дмитрий, - протянула Жюли, обнимая сына. – Я не устану повторять, как ты напоминаешь мне своего покойного отца! Ты действительно влюблен в эту девушку, что готов на ней жениться?

- Матушка, - сказал Дмитрий и поднес руки бывшей танцовщицы к губам, оставив поцелуи. – Я знаю, что я очень похож на своего отца. Да, я влюблен в Софию и хочу жениться на ней, но только если ты позволишь.

И Жюли дала согласие. Счастье детей для нее было превыше всего, и если за Дмитрия она была спокойна, так как после женитьбы на племяннице Казем-Бека они отправились в свадебное путешествие и выбрали постоянным местом жительства Пенсильванию, то теперь больше всего женщину волновала судьба Мелани.

Младшая дочь к тому времени став настоящей белокурой красавицей поступила в парижскую музыкальную филармонию. Ей вдруг захотелось быть такой же, как ее мать и тоже выступать на сцене, как это делала в прошлом Жюли, но выбрала она не танцы, а игру на фортепиано. Проучившись несколько лет и выпустившись, поначалу ей было трудно найти постоянный заработок, играя на одном лишь фортепиано. Разочаровавшись, Мелани стала все чаще сидеть с матерью в антикварном магазине.

Но переучиваться белокурая красавица не хотела, сочтя, что музыкальное образование тоже не плохо, пусть и не прибыльное и неудачное лично для нее. В начале 60-х годов она вышла замуж за родовитого английского графа и, покинув Париж, уехала с ним в Англию.

Жюли же продолжала заниматься своим антикварным магазином. В один из таких вот рабочих дней рано утром придя в магазин и получив сведения о новых пришедших вещах, Жюли полезла в нижние ящики своего письменного стола, ища расписку. Резко открыв один из ящиков и выпотрошив его, вдруг среди всех бумаг и лишних вещей она заметила неброский рисунок, на котором была изображена Жюли.

Скинув все ненужное со стола и аккуратно взяв в руки рисунок, положив его на стол, княгиня стала медленно проводить по нему левой рукой. На рисунке почерком Дмитрия Павловича было написано ее имя, и она сразу вспомнила пребывание с мужем в Греции. Как же они тогда были счастливы! Все еще не отрывая взгляд от рисунка, и продолжая вести по нему рукой, на Жюли нахлынули воспоминания.

Все эти годы она подавляла в себе боль от утраты и тоску по мужу, но сейчас, видя рисунок сдерживаться больше не было сил, и громко зарыдав, она прижала листок к своей груди. Затем немного успокоившись, оставив рисунок на столе, она прошла в смежное помещение между главным залом и подсобкой, где также хранились вещи.

Ее глаза особенно устремились на модели поездов Дмитрия Павловича, оставшихся после его смерти. Не зная, что с ними делать, она забрала их к себе в магазин, где поставила на полочку.

На моделях виднелась пыль и, смахнув ее тряпочкой, она стала рассматривать их, будто видела в первый раз. Взяв в свои руки одну из американских моделей поездов, которую Жюли подарила Дмитрию в день свадьбы, она улыбнулась, осматривая ее.

Забыв о расписке, она все продолжала так стоять. Услышав шаги в главном зале, женщина поняла, что пришел посетитель, и быстро поставив модель поезда на место, кинулась в главный зал.

Увидев посетителя, Жюли узнала его, и молча с удивлением посмотрев на него, она ждала, что он скажет. Это был Алексей Воронов. Состарившийся, чуть сгорбленный, худее чем прежде, Алексей неотрывно смотрел на Жюли своими голубыми глазами, однако теперь в них не виднелось ни блеска, ни живости. Его глаза, до этих пор имеющие насыщенный, восхитительный цвет, будто выцвели и впали, приобретя грусть.

- Княгиня, - сказал он, - рад видеть вас в полном здравии. Я слышал, что великий князь Дмитрий Павлович умер. Примите мои сожаления, княгиня.

- Благодарю, - отвечала она. – Что вас сюда привело? Желаете чего-либо приобрести?

- О нет, напротив, - загадочно озаряя свое меланхоличное лицо, продолжал Воронов. – Хочу кое – что отдать, княгиня.

Жюли удивилась, но не проронила ни слова, все ожидая, что он скажет дальше. Алексей, до этого стоявший в отдалении подошел ближе, и теперь его и бывшую танцовщицу разделял только письменный стол. Аккуратно положив квадратную синюю коробочку на стол, он вновь посмотрел на Жюли. Женщина, не решаясь открыть ее, промолвила:

- Что это, мистер Воронов?

- Откройте и все сами увидите, - ответил офицер.

Осторожно взяв коробочку в левую ладонь и открыв ее, она увидела массивное кольцо с большим голубым топазом треугольной формы, вокруг которого расположились два маленьких белых феонита. Кольцо было великолепно: настолько тонко и изящно сделано, настолько поражало оно своей красотою, что невольно залюбуешься им. И Жюли залюбовалась.