Когда мертвые заговорят

Стрелка на спидометре поднималась вверх, но меня не волновало превышение скорости. Это не последний плохой поступок, который я совершу. Будет и хуже. Гораздо хуже.

Сжимая в руках руль, словно спасательный круг, я ощущала себя так, будто лечу по воздуху. Я уже не осознавала, что давлю на газ, как сумасшедшая. Я видела только бампер автомобиля Джека. Представила, как размозжу его капотом «БМВ», услышала скрежет металла, ударивший по вискам, и от этой фантазии расслабилась.

Джек свернул на мост, и я решила, что это подходящая идея – умереть на мосту, когда под тобой мирно течет река, повинуясь малейшему дуновению ветра. Молниеносный удар об ограждение – и конец. Резкая боль и тишина. Но я сдержалась. Через десять минут мы покинем город. Через десять минут я убью Джека и спасу Леду.

Я решила, что Леда – мое спасение. Она отрезвила меня, напомнила, что нельзя сдаваться. Я не могу сдаться не только ради родителей и Джорджи, но и ради себя. Если меня сломает такой человек, как Джек, я себе этого никогда не прощу. Тогда все будет напрасно – мамины слезы, папины жертвы, смерть Джорджи. Если я погибну вот так, если даже не попытаюсь бороться, Джорджи огорчится. Она умерла не зря.

Думая о Джорджи и Леде, я не упускала из виду машину Джека. Мы достигли центра, и я успела заметить, как здесь стало красиво с наступлением вечера: было шумно, тесно и весело. Мигали разноцветные гирлянды; на остановках толпились люди, поджидая подходящий автобус. На аллее, огороженной от проезжей части, гуляли парочки, наслаждаясь теплой ночью. Эти образы врезались в память: малыш с родителями на переходе, небольшой зеленый автобус, медленно отъехавший от остановки, толпа ребят, вышедшая из кинотеатра.

Все случилось внезапно.

Над головой что-то бахнуло, а затем небо окрасилось множеством разноцветных огоньков – над рекой взрывались фейерверки, во все стороны летели искры. Я лишь на секунду посмотрела вверх. Наверное, Джек тоже отвлекся. Как выяснилось позже, этой ночью многие отвлеклись.

Возможно, это была череда мелких случайностей, а может, нет. В эту минуту, под шум фейерверков, по широкой, выложенной брусчаткой дороге, в которой отражались огоньки, мчалась машина Джека. Следуя за ней по пятам, я увидела, как какой-то ненормальный выбежал на дорогу, и Джек крутанул руль. Встречный водитель свернул в сторону и наехал на бордюр, издав раздражающий звук клаксона. Следующая машина, чтобы избежать столкновения, вылетела на соседнюю полосу. Все мысли в голове пропали. Больше не было Джека и моей семьи, не было вопросов о жизни и смерти, не было ничего – лишь зловещая пустота.

Джек сдал назад и врезался в капот моего автомобиля. Ругаясь в голос, я попыталась затормозить, но машина уже вылетела на библиотечную лужайку, и на меня мчался огромный черный джип, потерявший управление. Я попыталась сдать назад, а он – затормозить. Визг покрышек резанул слух. Нет-нет-нет, только не сейчас. Но джип впечатался в мамин «БМВ», и меня отбросило в сторону библиотеки. На секунду свет фар выхватил из сумрака высокую каменную лестницу, у которой застыл человек. Через мгновение он уже исчез под колесами, расплющенный на ступенях, а капот моего автомобиля со смертельным грохотом врезался в каменные перила. Затем машина вся съежилась, словно гармошка, и на одно жестокое мгновение я почувствовала себя так, будто очутилась под бетонной плитой. Это была яростная, страшная боль, но она прекратилась так же быстро, как началась.

* * *

Никто на самом деле не знал, что случилось.

Никто не знал, что среди сизого вонючего дыма, клубящегося над смятым железом, тлеющей кожей и расплавленной пластмассой, неспешно и с долей манерности прошествовала Смерть – существо, сотканное из тьмы, чье лицо никто не мог увидеть. Да и было ли у Смерти лицо?.. Безликий – вот как его звали. Шаги его были неспешными, и шелест плаща по тротуару, обезображенному черными горелыми кляксами, осколками стекол и металлической стружкой, мог расслышать сквозь бешеный звук клаксона разве что призрак.

Безликий вдруг остановился у лестницы, ведущей в библиотеку. Опустил голову и обнаружил, что к его плащу стекаются тоненькие кровавые струйки. С болезненной медлительностью рубиновые капли падали на асфальт, успевая словить отблеск фонарей.

Кап-кап-кап.

Безликий шагнул по лестнице, обогнув смятый капот синего автомобиля, за рулем которого сидела окровавленная темноволосая девушка. Душа, выпорхнувшая из ее тела, все еще металась где-то поблизости, будто запутавшись в паутине.

Только из-за нее он появился здесь лично – чтобы забрать долг. Безликий взглянул на другое мертвое тело, распластанное под автомобилем. Это был молодой мужчина. Его ноги были раздроблены, одна рука лежала на сердце, вторая откинулась в сторону. Это с его пальцев так оглушительно капала кровь.

Безликий склонился над мертвецом и откинул с его все еще изумленного лица светлые волосы.

– Здравствуй.

Услышав за спиной знакомый голос, он выпрямился и обернулся.