Когда мы потерялись в Стране снов

– Ох, ладно: это хорошо. Я очень рад, что вы не говорливые. Не выношу говорливых людей. Как я всегда говорю, лучше держать рот на замке и показаться дураком, чем открыть его и развеять все сомнения! Согласен, Малкольм? Отличное шотландское имя, кстати говоря!

Я его не до конца понимаю, но всё равно улыбаюсь и киваю, и он улыбается в ответ, демонстрируя белые зубы, которые, должно быть, моложе него по крайней мере лет на шестьдесят. Когда клацанье раздаётся снова, до меня доходит, что зубы у него искусственные и, видимо, смещаются время от времени – отсюда и звук. Голос у него хриплый, говорит он нараспев и с явным шотландским акцентом. Я как будто слушаю, как кто-то полощет горло галькой.

Он поворачивается к Сьюзен, и в этот момент в комнату возвращается Анди, катя тележку с позвякивающими чашками и блюдом с масляным пирогом.

– Скажи мне, Сьюзен, – говорит старик. – Можешь ли просветить меня поподробнее, кто ты такая? Зачем пришла сюда?

Он неловко улыбается. Ощущение такое, что брюзгливого человека, которым он был минуту назад, подменили кем-то, кто изо всех сил старается быть обаятельным. Я вспоминаю слова с упаковки от Сновидаторов: «Возможно, вы видели мои выступления на сцене, по радио и телевидению…» Этот человек явно привык разыгрывать представления.

Пока Сьюзен толкает ему речь про программу общественно полезного труда Марденской средней школы, я оглядываю удивительную комнату с разноцветными украшениями, болтающимися на потолке. Тёплый воздух резко пахнет какой-то мазью, дезинфекцией, полиролью для дерева и… застарелым табаком? Но есть и другой запах: кислая, капустная вонь, которая постепенно окутывает нас. В течение десяти секунд она становится всё хуже.

Сьюзен делает паузу и закашливается, когда вонь добирается до неё.

– Ох батюшки, – наконец говорит мистер Маккинли. – Боюсь, что этот весьма, а… поразительный аромат издаёт Деннис. Деннис, старая ты гадкая скотина…

Деннис? Да конечно же, нет…?

Да конечно же, да. Услышав своё имя, из-под стола, накрытого длинной скатертью, возникает чёрно-рыжий пёс и, прихрамывая, выходит вперёд. Передняя лапа у него перевязана фиолетовым бинтом. Пёс останавливается и поворачивает седеющую морду в мою сторону.

– Нынче он в основном спит, прямо как я, – говорит мистер Маккинли. – Но сторож из него по-прежнему неплохой, а, старик? Прогнал недавно со двора каких-то ворюг, а? Правда, поплатился за это. Один из сопляков защемил ему лапу калиткой. Чуть коготь не оторвал. Хотя всё уже заживает.

Меня снова захлёстывает воспоминание о том вечере с Кез Беккер. Деннис тем временем начал низко порыкивать. Нет никаких сомнений, что он меня запомнил.

Я стою, почти не шевелясь. Конечно, всем должно быть очевидно, что это был я?

Я с усилием сглатываю.

Глава 31

– Деннис! – говорит мистер Маккинли, и я испуганно вскидываю голову. – А ну прекрати. Это мои гости.

Но Деннис всё продолжает рычать, обнажив зубы и не сводя с меня янтарных глаз.

– Анди, – просит мистер Маккинли, – выведи Денниса, будь так добра? И, Малкольм, не откажешься ли ты распахнуть створки, пожалуйста? – Он видит моё непонимающее лицо и переводит: – Открой окно, будь так добр, паренёк?

Анди уходит, уводя за собой Денниса.

На чуточку ватных ногах я пересекаю комнату и с усилием поднимаю окно, чтобы выпустить наружу Деннисову вонь. Влетающий в комнату бриз запутывается в шёлковых шарфах и играет свисающей с потолка музыкой ветра. Я всё ещё отчасти ожидаю, что кто-нибудь закричит «Ловите вора!» или «Это тот мальчишка, который поранил Денниса!» Конечно, никто этого не делает: в комнате нас всего трое.

Обратно на своё место я возвращаюсь кружным путём. На стене висит коллекция чёрно-белых фотографий мистера Маккинли в молодости – на всех он позирует с разными людьми. Я не до конца уверен, но на одной он как будто бы пожимает руку королеве – она там гораздо моложе, чем сейчас; а на другой он стоит с группой из четырёх молодых мужчин в одинаковых костюмах и с табличкой, гласящей «FAB». Ниже, на деревянном столике, стоит фотография в рамке, на этот раз цветная, на которой мистер Маккинли запечатлён с мальчиком примерно моего возраста – они обнимают друг друга за плечи, как будто они лучшие друзья, а на их лицах сияют одинаковые улыбки.

Мистер Маккинли заметил, что я разглядываю фото.

– Это мой сын. Когда было сделано это фото, он был, наверное, примерно твоего возраста.

Я указываю на фото с королевой.

– А это…?

– Агась. Так и есть, это Её Величество. Личная аудиенция. Балморал, 1968. – Он громко прочищает горло. – А теперь скажите-ка мне вот что. Кто-нибудь из вас слышал обо мне когда-нибудь?

Сьюзен качает головой:

– Нет.

Я говорю то же самое, только в моём случае это неправда. Сердце начинает колотиться чуточку сильнее. Я снова сажусь. Он что, правда собирается нам всё рассказать?

Или он знает, что я натворил?

– Кеннет Маккинли. Мистик Северо-Шотландского нагорья, как меня называли. Вы точно уверены, что не знаете, кто я? Сколько тебе, Малкольм?

– Одиннадцать, – отвечаю я. – Почти двенадцать.