Когда мы потерялись в Стране снов

– Знаешь, Кез, я тут спешу, так что… – говорю я и пытаюсь улизнуть. Кез встаёт перед нами, преграждая нам путь – но как бы невзначай.

– Ох, да что ты говоришь? В самом деле? Что, собираешься на ча-а-аепитие?

Я не знаю, почему делаю то, что делаю: то, что меняет всё. Хотя вообще-то знаю: в целях самосохранения.

Я смеюсь.

Знаю, знаю. Сейчас вы меня возненавидите, да? Но вы просто не знаете Кез Беккер. С ней лучше не ссориться, а иногда для этого приходится делать непростой выбор. Так что я смеюсь над тем, как Кез нелепо передразнивает произношение Сьюзен. А потом, что того хуже, добавляю кое-что от себя.

– А потом на урок пикколо? – И как только слова слетают с моих губ, я чувствую себя гнусно и виновато и немедленно хочу взять их обратно, но уже поздно: я принял сторону Кез. Я поспешно выдавливаю «ха-ха!», чтобы подстраховаться, потому что знаю, что через несколько секунд мне придётся говорить: «Это была шутка, Сьюзен!»

Сьюзен останавливается прямо посреди улицы и, не обращая на Кез ни малейшего внимания, всем телом поворачивается ко мне, обиженно и удивлённо моргая. Она буквально заикается – настолько она огорчена. Губы у неё дрожат.

– Ты… ты знаешь, в чём твоя проблема, Малки Белл?

Я невольно перехожу в наступление, хоть и осознаю, что задел её.

– Нет, Сьюзен Тензин. И в чём же моя проблема? – Тон у меня сердитый и дерзкий.

– Ты сноб.

Что ж, это меня удивляет.

– Это я-то сноб? Говорит мне напыщенная девчонка, которая играет на пикколо и у которой огромный сад?

– Вот именно. И ты только что это доказал. Ты смотришь на меня свысока из-за моего происхождения, из-за того, как я говорю! Всё это никак не относится к тому, кто я есть на самом деле, но ты решил, будто ты лучше меня. Разве не так поступают снобы?

Я злился на Сьюзен, но обижать её не хотел.

– Я не думаю, что я лучше тебя.

– Да, ещё как думаешь! Ты подшучиваешь над моим акцентом, думаешь, что я живу в хорошем доме и что я полагаю, будто превосхожу тебя, хотя я всего лишь пытаюсь быть дружелюбной. Ты даже стыдишься, что кто-то увидит, как ты вылезаешь из моей машины. Ты и понятия не имеешь, Малки, сколько в школе таких людей, как ты. О-о, поглядите на неё, маленькая мисс Совершенство! Судят других, ничего о них не зная! И что же я делаю? Я делаю, как говорит мне папуля: не высовываюсь, усердно тружусь и вступаю куда только можно. В оркестр, в библиотечный клуб, в ОПТ – куда угодно. Я думала, ты не такой, Малки. Я правда так думала. Я думала, мы друзья. Но это не так: ты такой же сноб, как все остальные, и я тебя ненавижу!

Она не повышает голос, а последнюю фразу почти что шепчет. Но я вижу, что глаза у неё влажные. Хотел бы я взять свои слова обратно. Я правда не собирался обижать Сьюзен.

А всего пять минут назад мне нравилось, как она ловит каждое моё слово.

– Я… я просто пошутил, – бормочу я.

– Ты что-то утаиваешь, Малки Белл. Я думала, ты собираешься мне рассказать, думала, ты доверяешь мне, но знаешь что? Мне больше неинтересно. А твои сны? Не только ты можешь так делать, знаешь ли. Ты вовсе не такой уж особенный.

Я не успеваю попросить прощения, потому что она разворачивается и бежит через дорогу и по переулку к своей улице.

Мы с Кез смотрим ей в спину. Потом Кез цокает.

– Девицы из элиты, друг мой Белл. Одни проблемы от них. А чего она там про сны говорила?

– А, да ничего. Она чокнутая.

Я уже собираюсь уходить, когда Кез говорит:

– Постой-ка. А ты думал над моим Хэллоуинским испытанием? Только я его усовершенствовала, и…

Я её перебиваю.

– Нет, Кез. Не думал. Мне вообще кажется, что это ужасная идея!

И где была эта смелость две минуты назад, когда я должен был вступиться за Сьюзен Тензин?

Кез делает шаг вперёд и достаёт руки из карманов.

– Ты просто трусливый, как цыплёнок, а, Белл? – Она начинает хлопать руками, изображая цыплёнка, когда позади нас раздаётся низкое рычание мотоцикла, и мы отскакиваем с дороги. Мотоцикл резко притормаживает между нами, и мотоциклист поднимает визор на шлеме.

Это оказывается папа Кез. Он кивает мне, а потом говорит:

– Вот ты где, Кезия! Твоя ма тебя зовёт. Я поехал на берег. – Он ждёт. Кезия не двигается. – Живо, Кез. Шагай. Топ-топ.

Именно это мне и нужно. Папа Кез жмёт на газ, и мотоцикл с рычанием срывается с места и несётся по Фронт-стрит, а я быстренько иду в ту же сторону, куда ушла Сьюзен. Кез с разъярённым видом остаётся стоять перед витриной похоронного бюро; из-за её плеча выглядывает каменный ангел.

Потом выражение её лица сменятся ухмылкой, и она снова машет руками, как крыльями.

Я топаю домой. «Просто молодчина, Малки», – с горечью думаю я. Кажется, я больше ничего в жизни не контролирую, а ещё даже не обед.

Скорей бы лечь спать.

Глава 37

Вечером Качок Билли опять приходит к нам. Он приготовил салат – по крайней мере, это радует маму, она даже зачем-то накрасилась. Хотя она и без макияжа хороша, как по мне.