Когда мы потерялись в Стране снов

На деле всё оказывается совсем не так. Да, дом большой, но современный и ровный. Он совершенно не вписывается в огромный заросший участок, но определённо разваливается – хоть что-то совпало. На черепичной крыше виднеются участки зелёного мха, а в центре она немного прогибается; одно из окон заколочено. Стены разрисованы граффити. Сорняки торчат повсюду: на тропинке, на клумбах. На краю лужайки тлеет в углублении небольшой костёр, от пепла поднимается тонкий завиток дыма.

Я вспоминаю, со вспышкой стыда, как сказал Сьюзен, что она якобы живёт в большом доме. Дом-то большой, но очень запущенный и ни капли не роскошный.

Мне очень, очень не хочется здесь находиться. Для начала, после школы я должен отправляться прямиком домой. У мамы дополнительная смена на работе. Она написала «Вечером поговорим», и вряд ли это будет весёлый разговор. Более того, я должен быть дома, когда Себ вернётся со своей вратарской тренировки, а у меня неприятностей и так по горло.

Впрочем, ключ у него есть. Несколько недель назад я бы с уверенностью сказал, что он меня сдаст. Теперь же мне придётся на него положиться…

Сьюзен, идущая впереди, болтает что-то, как будто она взрослая и проводит мне экскурсию.

– Мы здорово продвинулись. Тут было просто ужасно, когда мы въехали, но мамуля считает, через пару недель всё будет в лучшем виде.

Её мама. Я никогда её не видел, но с другой стороны… с чего бы мне?

– Она дома? Твоя ма? В смысле, мама?

– Она уехала в Лондон на кое-какие встречи. Возможно, папуля вернётся домой. То есть это я говорю «домой»: он здесь никогда не жил. – Секунду мне кажется, что она собирается рассказать о своём папе побольше. Теперь мы стоим у передней двери, свежевыкрашенной в элегантный тёмно-синий цвет. Сьюзен прикусывает губу и кидает на меня быстрый взгляд. – Он, эм… – Она умолкает, потом начинает снова. – Дом был довольно запущенный. Но мы только такой смогли себе позволить после… после того, что случилось.

Она пытается мне что-то рассказать? Я смотрю на неё, но она уже открывает дверь.

Я вхожу, и у меня немедленно появляется чувство, будто меня укутывают в толстое одеяло. Я стою в маленькой прихожей, заполненной комнатными растениями, а дальше виден тёмный коридор со старым потёртым ковром. И пахнет в доме как-то по-особенному. В воздухе витают запах чистящих средств и тёплые успокаивающе ароматы специй, напоминающие мне дни, когда мама готовит карри.

– Обувь! – командует Сьюзен, и я снимаю ботинки. Она поднимает их и аккуратно ставит на обувницу, а потом вручает мне пару серых фетровых тапочек из ящика. Наверное, она заметила выражение моего лица, хоть я и пытаюсь изо всех сил сделать вид, что ничего необычного не происходит. Она полуухмыляется, как всегда.

– Это всё мамуля. Она немножко, эм… категорична насчёт подобных вещей. – Сьюзен делает вдох, и я понимаю, что она собирается рассказать мне больше, но в эту секунду со второго этажа раздаётся пронзительный старческий голос Молы, говорящий что-то на тибетском. Сьюзен вопит что-то в ответ, и, когда наши взгляды встречаются, мы оба понимаем, что момент упущен.

Сбоку от коридора расположена комнатушка, в которой темным-темно, когда Сьюзен открывает дверь, а когда она щёлкает выключателем, тусклый свет озаряет древний на вид бархатный диван, обращённый к огромному экрану.

– Ого! Домашний кинотеатр! Ты здесь смотришь телик?

Я забываю, что телевизором она, скорее всего, не пользуется.

– Не совсем. Это здесь было, когда мы въехали. Но кино здесь смотреть здорово. Мола тут включает свои старые индийский фильмы.

Она указывает на полку со старыми видеокассетами в ярких коробках.

Я сбит с толку.

– Я думал, она с Тибета?

– Да. Только тибетских фильмов почти нет, а китайские она не смотрит, так что любит эти, на хинди с английскими субтитрами, если удаётся раздобыть.

– Ого, – говорю я. – На скольких языках она говорит?

– На уйме. На тибетском, ясное дело. На ладакхском, языке её детства. На кантонском, если приходится. Немного на хинди и на непальском. На английском… – Сьюзен поворачивается к шкафу. – Дай мне минутку, я всё включу.

Она открывает шкаф – внутри обнаруживаются самые разные похожие на коробки устройства с торчащими проводами. Я вижу, что один из них – это DVD-плеер, но остальные распознать не могу.

Я осторожно достаю парочку кассет с полки. Некоторые названия написаны волнистыми буквами, которых я не понимаю. Другие я могу прочитать, потому что буквы у них такие же, как в английском, но понять всё равно не могу. На одной коробке нарисованы молодые люди, с любовью глядящие друг на друга. Сьюзен аккуратно забирает у меня кассету.

– Мола любит романтические фильмы! Правда, Мола?

Старушка стоит в дверном проёме, наблюдая за нами и улыбаясь.

– А! Это мой любимый Сонный мальчик! – радуется она. – Как хорошо, что ты пришёл к нам в гости! Смотрите фильмы? – Она указывает на кассету, которую я держу в руках. – Этот я люблю больше всего. Такая замечательная история. Я смотрю его по меньшей мере раз в год. Что сейчас смотреть собираемся?