Я спускаюсь вниз и демонстрирую пластиковый пакет с книжкой внутри, пытаясь вести себя так, как будто это всё совершенно обычное дело. Дядя Пит и бабуля сидят в гостиной и смотрят телевизор, выкрутив громкость на максимум, потому что у бабули очень плохо со слухом.
– Мне нужно отнести вот это! – кричу я. – Я ненадолго, – добавляю я и поворачиваюсь, чтобы уйти, на секунду поверив, что мне всё удалось вот так просто.
– Постой-ка, приятель. Куда это ты собрался? – спрашивает дядя Пит, убавляя звук, тем самым заставив бабулю оторваться от телефона. – Уже почти полдевятого. На улице темень.
– А, да просто одно школьное дело. –
– Школьные айпады, хех? Как прогрессивно! – говорит бабуля, приподнимая брови.
– Я ненадолго.
– С кем ты, говоришь, хочешь встретиться? – спрашивает дядя Пит.
– Со Сьюзен. Сьюзен Тензин. Живёт в большом таком доме в конце улицы. Она часто у нас бывает. Мама с папой её хорошо знают. Она вроде как мой лучший друг.
– Ох, как мило, – говорит бабуля. – Была у меня в школе подруга по имени Сьюзен, и…
Я добавляю на всякий случай:
– Они буддисты, – потому что знаю, что на прошлое Рождество дядя Пит ездил в Грецию «прокачивать осознанность». – И они очень рано ложатся. – Он понимает намёк.
– Только недолго. Телефон с собой?
Я машу ему телефоном и скрываюсь за дверью, пока он не передумал, а потом бегу со всех ног, чтобы успеть встретиться со Сьюзен вовремя.
Глава 66
Мы с Сьюзен стоим, опёршись на ограду перед старым монастырём, обращённым к «Беккер и сыновья», и от одного только вида мне становится жутко. Сьюзен выпрямляется и проницательно смотрит на меня.
– Это всё психология, – говорит она. – Я пыталась предугадать ход её мыслей.
Надо отдать ей должное, в этом она соображает. Даже по её
– Вариант первый: мы можем рассказать Кезии правду. Сказать, что тебе надо забрать Сновидатор, чтобы… ну, чтобы сделать то, что ты должен сделать, и попросить её сходить в похоронное бюро её папы и взять его оттуда, где он там лежит.
Над этим я даже не задумываюсь.
– Не прокатит. Начать с того, что она мне не поверит, а если и поверит, то не станет воровать что-то как… что? Одолжение?
– Верно. Поэтому мы должны использовать психологию.
Она меня к чему-то ведёт – а, что ещё лучше, заставляет меня хотеть быть ведомым.
– Ладно, Эйнштейн. Как нам это провернуть? Просто скажи, Сьюзен.
Она вскидывает подбородок и постукивает по нему указательным пальцем, словно глубоко задумавшись, хотя она просто притворяется. Она всё давно просчитала.
– Ты мне как-то рассказывал про «Хэллоуинское испытание» Кез Беккер…
Я в ужасе таращусь на неё.
– Нет, Сьюзен. Нет-нет-нет…
– Это единственный способ, – говорит она. – Как нам ещё попасть внутрь и найти Сновидатор? Он будет в коробке с ярлыком, или на полке, или ещё где-то. Мы же не можем пойти и попросить его, так? Они даже не работают уже, а до завтра мы ждать не можем. – Сьюзен смотрит на моё лицо, и я поспешно скрываю ужас. Она даже немного посмеивается и хлопает меня по руке, как обычно. – Расслабься, Малки. Тебе недолго придётся там пробыть.
– Но… но, Сьюзен, слушай… – Сказать это совсем непросто. – Там же будут… т-тела. Мертвецы.
– Нет, не будет. Я всё изучила. Да будет тебе известно, их не оставляют просто вот так лежать. Они должны храниться в специально отведённом лицензированном охлаждаемом отсеке. Это закон, если точнее, закон об общественном здравоохранении 1984 года. Вон то здание – это просто салон и мастерская.
– Ты уверена? – немного чересчур встревоженно спрашиваю я.
– Почти наверняка.
Это «почти» мне не нравится.
– Полчаса, значит? – спрашиваю я.
– Это ты мне сказал, что так говорила Кезия. Странная она девочка, конечно.
– Ха-ха-ха! Ещё страннее, чем ты думаешь! – говорит Кез, внезапно появляясь позади нас и заставляя нас подпрыгнуть. Она ведёт на длинной верёвке Денниса – он обнюхивает кусты. В кои-то веки он на меня не рычит. Может, он ничего не имеет против меня, если я не на его территории.