Когда мы потерялись в Стране снов

– По крайней мере, это нам вернули, – говорит он.

– Что? – спрашивает папа.

– Снови… штуки Малкольма?

– Сновидаторы? – восклицаю я.

Это поразительно – поверить не могу! Мне всё-таки не придётся красть Сновидатор у мертвеца!

Дядя Пит и бабуля переглядываются: о Сновидаторах они не слышали. Доктор садится со мной рядом.

Он улыбается, пытаясь немного развеять мрачные настроения в комнате, и суёт руку в пакет. Оттуда он извлекает два разломанных пластмассовых обруча и какие-то перепутанные и перерезанные проводки, и у меня уходит пара секунд, прежде чем до меня доходит, что я такое вижу.

А когда это случается, мне становится дурно.

Это Сновидаторы: их изуродовали почти до неузнаваемости.

Я просто таращусь на них. Мне ни за что не собрать их обратно.

Глава 64

Они… сломаны, – говорю я.

– Да. Прости. Мы их демонтировали, как видишь. Нам вроде как пришлось, чтобы их изучить. – Доктор приподнимает комок из кусков пластика и спутанных нитей и проводков, демонстрируя, что Сновидаторы были тщательно разобраны. Когда он так делает, от них отпадают несколько кристаллов и катятся по полу.

Должно быть, вид у меня весьма огорчённый, потому что доктор натягивает на лицо виноватое выражение.

– А ты можешь, эм, достать новые? – спрашивает он.

– Нет, – отвечаю я. – Человек, который… – Но тут я осознаю, что не могу рассказать им о Кеннете Маккинли. – У человека, у которого я их купил на распродаже, больше таких не осталось.

– Ох, какая жалость, – говорит доктор. – И всё же – по крайней мере мы смогли их изучить.

– И? – спрашивает папа.

– Что ж, – говорит молодой доктор, – есть хорошая новость и плохая. Малкольм, ты будешь рад услышать, что в этих Снови… штуках нет ничего, совершенно ничего, что могло причинить вред Себастьяну. Плохая же новость, конечно, состоит в том, что они не дали нам никаких подсказок касательно его состояния, но, с другой стороны, мы ведь этого и не ждали, правда? – Произнося последнюю фразу, он смотрит на папу.

Папа с довольным видом усаживается на диван.

Я говорю:

– Когда вы сказали «совершенно ничего», что вы имели в виду?

– Только это, молодой человек. Это пластиковый обруч с нитками и проводами и парой камушков …

– Это кристаллы!

Его это не впечатляет.

– Как скажешь. Каждый из них освещается низковаттными нитевидными волокнами, работающими от батарейки. – Он улыбается мне. – Моя девушка работает в рентгенологическом отделении. У них сегодня не много дел, так что я попросил её провести все тесты – знаешь, рентгеновские снимки и всё такое. Это именно то, чем кажется, – дешёвая игрушка. И абсолютно нерабочая. Как я и сказал, нет совершенно ничего…

Думаю, больше всего меня огорчают слова «дешёвая игрушка». Я перебиваю его.

– Это не так! Это не дешёвая игрушка. Это поразительное изобретение, а его изобретатель буквально недавно умер, а нерабочее оно потому, что вы только что его сломали!

Молодого доктора шокирует моя вспышка.

– Мне… Мне жаль, Малкольм. То есть, я бы мог попытаться починить их, если хочешь, только твой папа…

– В этом нет необходимости, доктор, – поспешно говорит папа. – Спасибо, что столько возились с этой совершенно бесполезной ерундой. – Он собирает моток проводков, нитей и пластиковых деталей и выбрасывает всё в стоящую в углу мусорку, а потом отряхивает руки, как будто он славно потрудился.

Папа поворачивается ко мне. Я чувствую, что к моим глазам подступают слёзы, и он, наверное, видит это, потому что голос у него смягчается, а сам он со вздохом садится. Мама прожигает его взглядом.

– Малки, дружище. Я знал, что где-то уже слышал это название. Оно мне никак покоя не давало. – Он цокает себе под нос, будто вспомнив что-то неприятное. Потом косится на доктора, будто прикидывая, стоит ли продолжать, и глубоко вдыхает. – Когда я… поправлялся… у нас в психотерапевтической группе была одна пациентка, Карен. Ей было хорошо за шестьдесят, а то и больше. Она говорила, что много лет назад сталкивалась со «Сновидатором» и, ну… – Папа делает паузу, подбирая слова. – Она обвиняла его в своих… своих неприятностях. Своих зависимостях. Это всё чушь, Малкольм. Но некоторая чушь может быть опасна, понимаешь?

Он дожидается, пока я кивну.

– А кто вообще этот мёртвый изобретатель? Ты вроде говорил, что купил их на распродаже.

Я чувствую, как краснею от злости и стыда.

– Я… э…

Папа рявкает:

– Надеюсь, ты не лгал, Малкольм.

Наконец в разговор вступает мама. С тех пор, как папа ушёл, она терпеть не может, когда он отчитывает нас с Себом.

– Отстань от него, Том, – видишь, он расстроен. И нечего повышать голос. Ты и понятия не имеешь, каково растить этих двоих, когда ты почти не помогаешь деньгами…

– Даже не начинай, Мэри, просто не начинай! – шипит папа. – По крайней мере я бы не допустил физического насилия…