Когда на небе нет звёзд

Кожа Второго побледнела. Глаз загорелись, наполнились кр… Он выглядит так, словно подцепил бешенство. Мы долго смотрим друг на друга. Он молчит, я тоже. Я боюсь его несколько секунд, а потом вспоминаю, что это всего лишь сон. Что он может мне сделать? Мне стало даже жалко Второго. Или себя…

Вдруг Второй наклоняется и поднимает с земли большую кувалду, которую я в реальности с трудом бы удержал в руках. Потом он копирует сам себя и их становится несколько десятков.

Вторые подходят к первому попавшемуся аттракциону (качели в виде большого, синего корабля) и парой ударов, превращают его в щепки.

Земля под моими ногами затряслась.

Следующая на очереди – карусель. Три удара. Ее купол слетел с петель и раздавил всех деревянных лошадок… Вторым этого мало… Пути бешенного поезда разрушились, как карточный домик. Ларьки со сладостями и сувенирами вообще ушли под землю. Огромный осьминог рухнул, после одного удара, чудом не задев меня. Дальше веселые горки… Та же судьба… Каждый стенд, каждую вывеску, каждый фанерный маленький домик, киоск, комнату… Вторые уничтожает без каких бы то ни было усилий.

Они бьют с такой быстротой и силой, что уже через несколько секунд, от парка остаются только камни, железные прутья и пыль.

Потом все Вторые исчезают, кроме одного. Самого главного. Он стоит посреди горы камней, не выпуская из рук кувалду, покрытый с ног до головы серой стружкой и кричит: – Ты и сам давно стал памятником! Ты сам ПАМЯТНИК!

Я проснулся. Светло. Утро наверное только наступило. Мне жарко, все тело в поту. Сердце с такой силой бьет по грудной клетке, что причиняет боль. Дышать тяжело. Правая рука затекла – я заснул, задавив ее всем своим телом. Плечи немного потрясывает. Я встаю с кровати, подхожу к окну, и открываю его нараспашку. В палату хлынул поток свежего ветра. Он быстро заполнил все пространство моих легких, а так же каждый уголок комнаты. Я дышу, расслабив плечи и шею. Исчез гадкий запах больницы. По телу пробежала мелкая дрожь. Я неосознанно зашевелил крыльями под рубашкой.

Дверь открылась. В палату кто-то вошел. Я стою спиной к двери, но знаю, что это женщина, слышу тяжелое дыхание и тихий обрывистый стон. Чувствую сердитый взгляд на затылке. Она закрыла дверь и подходит ко мне.

Мы задумчиво глядим вдаль, сидя на подоконнике. Ее ладони скрещены и прижаты к животу, мои ладони расставлены по бокам. Что до ног, то и ее и мои болтаются на весу со стороны улицы и слегка трутся друг о друга.

– Все, хватит. Пять минут уже прошли. – говорит Лиза. – Еще заболеешь в больнице. Выйдет глупо и не смешно.

– Хорошо. – отвечаю я. – Кстати, рад тебя видеть.

– А я думала, это просто в комнате холодно. – улыбнулась Лиза.

Мы слезаем с подоконника и перемещаемся на диван, в небольшой комнате отдыха. «Комната отдыха» через чур громкое название для помещения с двумя маленькими диванами и огромным горшком с геранью, между ними. Тут нет даже мусорного ведра. Я сминаю фантик от шоколадки,в руках уже двенадцать минут, не знаю, куда его деть.

– Дай сюда. – сказала Лиза и выхватила фантик. Затем, положила его в карман сумки. – Теперь рассказывай. Кто на этот раз тебя побил?

Лиза одета в синий пиджак с рукавами-колокольчиками, бледно-розовую блузку и черную юбку, что на много короче всех юбок, что я на ней когда-либо видел. Волосы немного растрепаны. На шее серебряная цепочка, что ей подарили еще в детдоме на шестнадцать лет.

– Винир. – отвечаю я.

– Ты что, в его дом залез?

– Только на территорию.

– Выглядишь нормально. Не как в прошлый раз.

– Он только по голове ударил. И то, не знал, что это я. А потом позвонил мэру и мы попрощались.

– Ты, как будто о своем старом друге говоришь. Что, все было настолько плохо, что спрашивать еще рано?

Из динамиков комнаты отдыха звучит пианино. Ничего другого тут и не включают. Плюс такой музыки – она не отвлекает от разговоров и не сбивает с мыслей. Минус – я устал сдерживать свою зевоту.

– Не знаю. – с запозданием ответил я. – Не настолько плохо. Просто странно… Кстати.

– Что?

– Я вспомнил, что у тебя есть своя жизнь. И в ней тоже много чего происходит.

– Ага. Расс приехал из командировки. Мы отметили это в ресторане всей семьей. Еще моя книга, вроде как, продвигается.

– Это здорово. А как твоя выставка?

– Экспонаты есть. Осталось их перерисовать. Это будет не так просто, как я думала.

– Попроси А помочь. Хотя, моя мама отказалась ему позировать… Все равно попроси. Может, он сделает это по душевной доброте.

Лиза нахмурила брови и потупила глаза, затем ее взгляд на секунду сделался растерянным. Такое происходит, когда ей хочется сказать больше, но она не уверена, стоил ли.

Скучная композиция закончилась. Началась другая, чуть поживее.

– Вик мне поможет. – сказала Лиза. – Мы с ним виделись каждый день до приезда Расса. С ним весело и он, вроде… нормальный.

– Нормальный?

– Да. Это плохо?

– Хах, плохо, что он нормальный?

– Да нет же. – Лиза вздохнула. – То, что мы проводим время вместе.

Я снял тапки и закинул ноги на диван.

– Это не плохо, Лиза. – ответил я.

– Это то, что я хотела услышать.

– Скажи, чем А стал тебе импонировать?