Когда не горят костры

– Кстати, – Дэлвин приладил череп на шест и потряс его, чтоб убедиться, что Мари Луид не разлетится на части прямо посреди праздника, – тебе придётся петь и вести перебранку. Ты сможешь?

– Я не лучший поэт и опыта у меня мало, так что…

– Не волнуйся, – поспешила приободрить её Аннуил, – ничего сложного нет, мне несколько лет выпадала роль конюха. Главное, хоть какая-то рифма! Думаешь, в нашем городке найдётся много поэтически одарённых хозяев? Если что, я тебе подскажу, – и она заговорщицки подмигнула.

– А у вас с Мархом какие роли? Честно говоря, я думала, именно Марх понесёт Мари Луид – всё-таки он такой высокий.

Марх искоса взглянул на Холли и хмыкнул. Он явно был не в восторге, что она к ним присоединилась. Кажется, он вообще её недолюбливал и не стеснялся это демонстрировать.

Аннуил хихикнула:

– Он у нас и так конь[6], так что второй лошадиный череп ему ни к чему. Обычно он изображает Панча – и выходит воистину жутко! Хотя в прошлом году мы сдуру тянули жребий, и ему выпала Джудит. Так вот, он настолько потешно выглядел в её тряпках, что я всерьёз опасалась, что мы расхохочемся и на этом весь вассейлинг[7] и закончится.

Холли представила себе эту картину и улыбнулась. Яркий и безвкусный костюм Джудит даже на статной Аннуил сидел криво, хоть она и была такой красавицей, что ей и грязный мешок был бы к лицу. К тому же она натянула платье поверх тёмных брюк, оставшись в тяжёлых ботинках на толстой платформе.

– Так и пойдёшь в штанах?

Аннуил пожала плечами:

– Считай это данью традиции – всё-таки раньше в свите Мари Луид ходили только мужчины. Кстати, тебе тоже нужно подобрать костюм. У тебя, конечно же, ничего подходящего нет?

Хоть это и был вопрос, но Аннуил задала его с таким напором, что Холли не осмелилась возражать. Тем более у неё действительно не было подходящего наряда для вассейлинга. Вряд ли суровая Аннуил одобрит короткий пуховик и кашемировый свитер под ним.

– Поищи на втором этаже, – предложил Дэлвин. – С того года должен был остаться мой камзол и цилиндр. Думаю, Холли они будут не сильно велики.

Поймав её взгляд, он тепло улыбнулся, и на сердце Холли тут же стало спокойнее. И чего она так переживает? Это же всего лишь праздник, а не экзамен! Всё будет хорошо. Даже если Аннуил взбредёт в голову покуражиться и подшутить над подругой, Дэлвин не позволит – не после вчерашнего разговора.

– И с каких это пор ты в доме Марха ориентируешься лучше меня, – фыркнула Аннуил и унеслась наверх, легко перепрыгивая через ступеньки.

– С тех самых, когда после всех посиделок именно я остаюсь порядок наводить, – вполголоса проворчал Дэлвин.

Камзол оказался велик в плечах и тесноват в бедрах, и Холли не стала застёгивать его до конца. В цилиндре, украшенном красной и зелёной лентами – под цвет Мари Луид, она больше походила на отмытого трубочиста. Пока Холли возилась с одеждой, остальные успели и переодеться, и загримироваться. Дэлвин выбелил лицо, в светлом свитере и лёгком пальто поверх он больше напоминал призрак аристократа, зато его силуэт почти не просвечивал из-под белой простыни, в которую закутали шест с Мари Луид. Аннуил вооружилась метёлкой и так воинственно ею помахивала, что Холли старалась держаться подальше.

Вот уж кому роль конюха давалась легко, как дыхание, – такую попробуй не впусти!

Она придирчиво осмотрела Холли и осталась довольна.

– Вот только твои серьги…

Аннуил потянулась к ним, и Холли отстранилась, выворачиваясь из-под руки.

– Не сниму, – отрезала Холли, насупившись и приготовившись к долгому спору, но Аннуил только вздохнула, мол, как знаешь, не мне же стеклом шею царапать.

На улицах уже зажглись фонари и гирлянды – город не жалел денег для создания праздничного настроения, да и хозяева старались перещеголять друг друга в украшении домов. И хоть до Рождества ещё оставалось несколько дней, ночные улицы были полны праздничной суеты.

Самое время веселиться.

Холли подавила дрожь в пальцах, поправила цилиндр и шагнула на улицу. Холодный ветер хлестнул лицо, сжал шею и нырнул за шиворот, заставляя постоянно ёжиться. «Ничего, – успокаивала себя Холли, – после пары чашек эля станет теплее. Зато будет стимул напрашиваться и петь настойчивее».

Небо над городом казалось удивительно чёрным по сравнению со множеством огней внизу, даже луны не было – слишком тёмная, слишком тихая ночь для декабря. Холли поёжилась, когда вспомнила, что сейчас самая длинная ночь в году, Йоль, праздник куда более древний, чем Рождество.

И это только больше пугало. Холли коротко оглянулась на закутанного в белое Дэлвина и вздрогнула. Детский страх не желал уходить и сжимал холодной лапкой желудок.

На Торговой площади, самой большой в городе, раскинулись деревянные домики зимней ярмарки, с белыми блестящими крышами, похожие на имбирные пряники. Будь воля Холли, она и сама присоединилась бы к толпе, глазеющей на разноцветные гирлянды, стеклянные игрушки, венки и букеты из можжевельника.