Когда он шагнёт…

Старый еврей водой наполняет таз,
Длинными пальцами давит тугой рычаг.
Брови густые, сеть морщинок у глаз.
Лето. В городе нет работы для скрипача.

Улица пыльная, небо плывет над ней.
Ветви акации держат скорлупки гнезд.
Птицы ушли к морю искать людей.
Ворота открыты, стража бросила пост.

Старый еврей наполнит таз до краев,
Поднимет с трудом, неспешно пойдет
                                                назад.
Ветер прошепчет: «Здравствуй,
                                почтенный Лёв.»
Он не ответит, даже не бросит взгляд.

Бражником с губ не шелохнёт «шалом».
Незачем людям духов благословлять.
Жидкость в тазу – чаянья о былом.
Только б дойти, только б не расплескать.

Улицей узкою мимо пустых окон,
К башне на площади, там, где растет орех.
Жидкость в тазу – мыслей живой огонь.
Он пронесет, он принесет за всех.

Мертвое русло, пыли сухой ручей
Будет поить, капли грязи презрев.
Жизнь – это солнце, ярче любых свечей!
Жизнь – это слово «Аэ… Аэ маэф!»

Дрогнет земля, встанут ростки голов,
Плечи и руки – закрепощенный прах.
«Здравствуй, отец! Здравствуй,
                                почтенный Лёв!»
Небо над ним, скрипка в его руках.

Выйдет мелодия – дикий, шальной гопак.
Тучи закружатся, грянет внезапный гром.
Ветхие крылья – старый его пиджак,
Пряди седые тронутые дождем.

Длится и длится звуков и капель вихрь,
Бурно вздымается грива живой реки.
Видишь ли, мастер? Слышишь ли
                                          голос их?
Мягких ладоней глиняные хлопки.

Чатланский гудбай

Позабыты прежние союзы,
В черном небе астры отцвели.
Дети Полдня, я целую в дюзы
Ваши световые корабли.

Бластер, гравицаппа, ключ на «восемь»
И скафандр, который не предаст.
В долгую космическую осень
Увожу свой старый пепелац.

Растворюсь в туманном Магеллане,
Гончих псов оставив за спиной.
Нынче и пацаки, и чатлане
Могут превратиться в перегной.

Перегной дождями увлажнится.
Что же ты не весел, гордый Тарс?
Будет кукуруза колоситься,
Разбавляя жёлтым красный Марс.

И фастфуд откроют в лунном цирке,
Станут там Биг-Маки продавать.
Мне, ребята, хуже чем эцихи,
Ваша сетевая благодать!

Я плевал на ваш комфорт облезлый, На
постылый офисный покой,
Лучше так, навстречу звездной бездне,
Но своей, неторною тропой.

Ни к чему пустые разговоры.
Посмотри, как много звезд вокруг!
Где-то ждет меня моя Пандора
И Аракис, и планета Блук.

На прощанье гляну исподлобья
И над полем плавно поднимусь.
Радуешься, морда эцилоппья?
Не надейся, я еще вернусь.

С армией таких же непослушных, Что
без страха цаками звенят.
Так что вам, наверно, будет лучше
Срочно трансглюкировать меня.

А иначе наберусь силёнок,
Подниму упрямую башку,
И взойдет над миром обновлённым
Грозное, торжественное «КУ!!!»

Тюремщик