Когда она жаждет

Но что-то удерживает меня. Что-то в том, как она смотрит на меня — мило и беззастенчиво. Я нутром чую, что если скажу ей правду, ее стены тут же поднимутся.

Поэтому я беру ее руки в свои и говорю, — Я понимаю. Они опасны, и я буду осторожен.

Часть напряжения в ее плечах исчезает.

— Но ради Бога, сделай мне одолжение и никогда больше не называй меня хорошим парнем. Тот факт, что ты считаешь меня таковым, откровенно говоря, беспокоит больше, чем те всадники.

Хмурые морщины на ее лбу исчезли.

— Только ты можешь счесть этот термин оскорбительным. — Ее рот подергивается. — Ты хороший парень, Ро…

— Пожалуйста, прекрати. У меня начинается крапивница. Я не спас твои книги, помнишь?

Она прикусывает губу, подавляя смех. — Ты прав. Ты совсем не милый.

Я ухмыляюсь. Мне гораздо больше нравится, когда она улыбается. — Ну вот. А теперь скажи мне, как часто эти парни появляются в этих краях?

— Даркуотер Холлоу? Не часто. Они базируются на окраине Канзас-Сити.

Я киваю. — Хорошо.

Если это изменится, мне придется что-то предпринять.

— Я знаю, о чем ты думаешь.

Я вскидываю бровь. Я думаю обо всех творческих способах прекратить существование Лайла, так что я сомневаюсь.

Она сжимает мою руку.

— Ты, наверное, сомневаешься в том, что позволишь мне остаться с тобой. Я без денег, с сумасшедшим бывшим и крестным отцом в банде байкеров. У меня есть багаж.

— Я справлюсь с этим.

На самом деле, я бы с чертовским удовольствием справился с этим, чтобы ей больше никогда не приходилось беспокоиться об этих ублюдках.

Она только вздыхает. — Я бы хотела, чтобы мой отец никогда не привлекал к нам дядю Лайла. Не знаю, почему он решил, что его присутствие кому-то поможет. Мой отец и так был плохим, но дядя Лайл еще хуже.

— Чем хуже?

Ее челюсть сжалась.

— Для моего отца банда была на первом месте. За ней следовали вечеринки, женщины и азартные игры. Семья была где-то в самом низу его списка приоритетов. И мама всегда придумывала для него оправдания. Она любила его до самой смерти. — Выражение ее лица потемнело. — Никогда не понимала, как она могла оставаться такой преданной гребаному преступнику.

От ярости, с которой она произносит это слово, у меня по позвоночнику пробегает лед.

— Мой отец занимался контрабандой наркотиков для мексиканских картелей. Он угонял машины и продавал их на запчасти. Он воровал, обманывал и убивал. — Она смотрит мне прямо в глаза. — Как она могла полюбить такого человека, как он?

В моем желудке разверзается яма. — Я понятия не имею.

— Я тоже. — Она вырывает свои руки из моих и поднимается на ноги, разочарование накатывает на нее волнами. — Мне нужно принять душ. Я вся в пыли. Перед тем как они пришли, я разбирала свои вещи в доме.

— Хорошо. Я начну ужинать, — оцепенело говорю я.

Я смотрю, как она исчезает в спальне. Несколько мгновений спустя включается душ.

Блять.

Блять. Блять. Блять.

Если бы она только знала, с кем говорит. Если бы она только знала, что я натворил. Мой послужной список не лучше, чем у ее отца, это уж точно. И подумать только, я думал…

Я не могу ей сказать. Я никогда не смогу ей сказать.

Я провел пальцами по волосам и тихонько вздохнул. Это не должно иметь значения. Моя прошлая жизнь осталась в прошлом. И я обещал Сандро, что никому не скажу ни слова, так о чем, черт возьми, я вообще думал там?

Ладно. Нет смысла волноваться. Главное, что бы я держал рот на замке.

Двигаясь по коридору, я останавливаюсь у окна, выходящего во двор.

Мне не нравится мысль о том, чтобы оставить Блейк здесь одного, пока эти байкеры рыщут вокруг. Что, если они снова придут, пока меня не будет? Что, если они что-нибудь с ней сделают?

Она сказала, что они не часто заезжают в Даркуотер-Холлоу, но это не значит, что они не начнут это делать сейчас.

Будет лучше, если я буду здесь, чтобы присматривать за ней. Я прокручиваю в голове свой календарь. Я могу передвинуть некоторые дела, чтобы свести к минимуму время пребывания в офисе, но не все.

А это значит, что мне придется…

Черт, Сандро меня убьет.

ГЛАВА 22

НЕРО

Утро в Даркуотер-Холлоу выдалось прохладным, но в моем грузовике еще холоднее.

Блейк зыркает на меня с пассажирского сиденья, когда я заезжаю на стоянку перед своим офисом.

— Ты очень настырный, знаешь ли ты об этом? — огрызается она.

— Это всего на несколько дней.

— Не могу поверить, что ты тащишь меня с собой на работу. Я же не маленький ребенок.

— Поверь мне, я в курсе, — ворчу я.

Этим утром мы спорили минут тридцать, пока она наконец не сдалась и не согласилась пойти со мной в офис. Видя ее такой разгоряченной, мне захотелось связать ее, вставить кляп и хорошенько отшлепать. Блейк упряма, но у меня за плечами более чем десятилетний опыт переговоров с упрямыми итальянцами. Даже она не сравнится с ним.

— Я же сказала, что справлюсь со своим крестным.

— Теперь он наш крестный.

Она бросает на меня растерянный взгляд. — Что?