Когда остановились часы

Оливер даже не посмотрел на Люси. Он сидел за столом, не сводя глаз с коробки с пиццей.

Люси что-то неразборчиво пробормотала в ответ, помчалась в спальню, а потом пробежала по коридору в ванную, где закрыла Торстена полотенцем и приняла душ. Холодная вода тут же привела её в чувство. Люси быстро оделась, заплела волосы, снова взяла Торстена под мышку и поспешила на кухню.

Папа и Оливер уже приступили к пицце – пеперони и грибы, самая любимая начинка Люси, – поэтому она поставила Торстена на стол и присоединилась к ним. Папа едва обратил на неё внимание: его больше беспокоил Оливер.

– Уверен, что не хочешь пиццу, Олли? – спросил он, и Оливер покачал головой. Он выглядел усталым и бледным. Мистер Тинкер пощупал его лоб. – Температуры нет.

– Что случилось? – спросила Люси, откусывая кусок пиццы.

– У Олли болит живот. Бедняга сказал, что ему стало нехорошо, как только я уехал, и он всё утро просидел на крыльце. Я вернулся и нашёл его там. Наверное, съел что-то не то или вы опять возились с этими желудями. Олли, только не говори, что ты съел жёлудь!

Мистер Тинкер засмеялся, но Оливеру было не смешно. Он нахмурился, как будто пытаясь что-то вспомнить, а потом поправил очки и покачал головой.

– Всё будет нормально. Просто мне не хочется есть.

– Тогда отдыхай, – сказал мистер Тинкер, жуя пиццу. – Маятник смазан и готов к работе. Осталось только понять, как переделать его, чтобы заводной механизм не отключал ток.

– Что это значит? – спросила Люси, и папа поднял брови.

– С каких пор ты интересуешься часами?

Люси пожала плечами.

– Просто мне скучно, – солгала она. На самом деле Люси хотела понять, что происходит, чтобы Торстен тоже услышал их разговор. – Я думала, проблема в маятнике. Разве он не заржавел или что-то в этом роде?

Мистер Тинкер засмеялся.

– Вроде того. Мы с Олли думаем, что в часах нарушился электромагнитный баланс, а это значит, что маятник… застыл. Представь, что на месте его удерживает гигантский магнит. Поэтому мы с Олли собираемся установить свой заводной механизм, чтобы… Помнишь, как-то у нашего пикапа сел аккумулятор, и тот парень завёл его от внешнего источника? – Люси кивнула. – Заводной механизм будет действовать таким же способом. Он заведёт часы, и это поможет произвести достаточно тока из тёмного дерева, чтобы часы пошли. Понимаешь?

– Кажется, да, – ответила Люси. – А почему ты не можешь сам заставить маятник двигаться? Тогда тёмное дерево начнёт производить магический… то есть я хотела сказать, электромагнитный ток.

– Магнитное поле, удерживающее маятник, слишком сильное. Тебе понадобятся шесть футбольных игроков, чтобы сдвинуть его с места. А что, если часы опять остановятся? Нам нужен заводной механизм с хорошим вращающим моментом, чтобы запустить маятник, после чего он будет служить в качестве предохранителя, если часы вдруг остановятся. – Мистер Тинкер продолжал жевать пиццу. – На самом деле если бы изначально в часах был заводной механизм, мистер Куигли не оказался бы в таком затруднительном положении. Он мог бы просто повернуть рукоятку, и часы бы снова пошли. Вечных часов не существует.

Снова эта фраза – «вечные часы». Но теперь Люси поняла, о чём говорит папа. И она надеялась, что Торстен тоже понял. Маятник не заржавел и не сломался: он просто застыл на месте и нуждался в толчке, чтобы магия снова потекла по трубам. И этим толчком должны были стать либо забота Люси о животных, либо заводной механизм. Пусть папа называет это электромагнитным током или чем-то ещё. Люси знала правду, и только это имело значение. Она подмигнула Торстену.

– Знаешь, лучше бы ты прекратила брать вещи мистера Куигли, – сказал папа, поймав взгляд Люси. – Вдруг ты сломаешь эту дурацкую статую?

Люси почувствовала себя застигнутой врасплох, и у неё вспыхнули щёки.

– Просто он мне очень нравится. С ним мне не так страшно спать.

– Правда? И именно это было у тебя на уме? Решила напугать нас утром, когда мы поднимемся к часам?

– Ты о чём?

– Та дурацкая крыса с повязкой на глазу, – объяснил папа, и у Люси внутри всё сжалось. – Ты подвесила его на трубы. Очень смешно. Я прошу тебя перестать трогать статуи мистера Куигли. И не приближайся к часам. У нас с Олли и без того достаточно дел, не хватало ещё, чтобы ты что-то сломала.

Люси посмотрела на Оливера, который сидел, словно во сне, а потом опять перевела взгляд на Торстена. Почему-то после возвращения в убежище Фенниш отправился к часам. Но как ему это удалось? И зачем ему было рисковать жизнью и превращаться в дерево всего в нескольких футах от окна, через которое в дом влетал Темпус? В конце концов никто точно не знал, что с ним случилось!

Сердце Люси бешено билось от страха, но она заставила себя фальшиво рассмеяться.

– Ладно, ладно, папа. Жаль, что ты не понимаешь шуток! Ты прав, мне не надо было трогать часы. А где теперь статуя крысы? Я отнесу его на место. И Торстена тоже.

– Кого? – переспросил папа, и Люси, снова застигнутая врасплох, почувствовала, как у неё покраснели щёки.

– Я так назвала собаку.

Папа засмеялся.