Когда отцветает камелия

Он хотел дотянуться до неё, чтобы удержать ещё ненадолго, но акамэ уже прошла к дереву адзуса и спросила:

– Что это? Когда я выбралась из иллюзии госпожи Амэ-онны, то сразу увидела, как вы стоите здесь.

Чёрные нити всё также продолжали утекать внутрь ствола, и Юкио пожалел, что не сумел закончить дело до прихода Цубаки: тогда бы он смог подержать её в объятиях немного дольше.

– Кто-то сделал из священного дерева проводник для тама: они не просто исчезают, а переправляются в неизвестное место, где растёт такая же адзуса. Нужно как можно скорее закрыть проход, но при этом не повредить хрупкие нити. У тебя, случайно, нет с собой человеческих бумажек из святилища?

– Не поверите, у меня все рукава ими забиты!

Юкио выдохнул, расслышав в голосе акамэ весёлые нотки, – сейчас шутки явно были неуместны. Но спустя мгновение послышался шорох, и Цубаки действительно достала откуда-то несколько бумажных молний сидэ.

– Невероятно, – только и смог выдавить кицунэ.

– Я же говорила. Каннуси Кимура каждую неделю даёт новые ленты, чтобы они охраняли меня от злых духов. Но есть подозрение, что это не помогает.

– Просто у тебя слишком сильная аура, поэтому обычные охранные амулеты не могут её перекрыть, – объяснил Юкио и взял стопку сидэ, от которых исходила слабая светлая энергия. – Они полезны, только если их использует священник или маг.

Хозяин святилища развесил бумажные молнии на дереве особым способом, прямо вокруг тёмного пространства, куда утекали души, и кивнул, удовлетворившись их расположением, – так вся осквернённая аура этого места подавлялась священными лентами.

– Ты помнишь молитву очищения? – спросил он у Цубаки.

– Господин, я не учила молитв, ведь я даже не настоящая мико. Неужели вы сами не знаете парочку нужных слов?

Конечно же, он знал. Юкио сотни раз слушал монотонные напевы каннуси Кимуры, но никогда не пробовал произносить подобное сам. Всё же ками обычно справлялись собственными духовными силами и не нуждались в помощи амулетов или особых слов.

– Ладно, хорошо. – Он встал напротив белоснежных бумажных лент и проговорил:

Взываю к той, что своею рукою
Насадила сто тысяч колосьев
На земле бесплодной.
От её руки вырос рис,
Она защищает мужей в бою.
Перед царственною богиней,
Чей огонь опаляет недругов,
Я смиренно молю:
Даруй очищение этому миру,
Изгони скверну и тьму.
Пусть молитва достигнет
До самой Тайся¹⁰⁰

и будет услышана.

Молнии сидэ заколыхались на ветру, и белое сияние осветило отвратительную скверну на дереве. От божественного света тьма зашипела и начала уползать внутрь ствола: проход постепенно затягивался и в конце концов с глухим стуком закрылся. Чёрные нити душ взвились в небо, словно выпущенные на свободу птицы, и полетели в сторону Камакуры, плавно изгибаясь на лету.

Конечно, богиня Инари, к которой и была обращена молитва, не услышала бы её среди сотен других просьб, но само переплетение нужных слов, произнесённых вслух, оживляло магию в бумажных лентах и талисманах. Поэтому вмешательство ками в такие ритуалы обычно не требовалось.

– Они вернутся к хозяевам? – спросила Цубаки, провожая взглядом души-тама.

– Да, скоро эти люди очнутся от глубокого сна. Всё благодаря тебе.

– Вы здесь сделали почти всю работу, а я всего лишь пришла на готовое и дала вам пару бумажек. Будем считать, что мы оба отлично справились!

Она улыбнулась одними губами, но более сдержанно, чем обычно, и оглядела опалённую огнём поляну.

– Юкио-но ками, вы смогли узнать то, ради чего сюда пришли?

– Ещё предстоит допросить пойманных нарушителей. Пока всё слишком туманно.

– Посмотрите, кажется, здесь что-то есть.

Пройдя к той стороне, где от костра остались только обугленные поленья, Цубаки указала рукой на небольшой чёрный предмет, сливающийся с травой.

– Я бы не заметила, если бы не его аура, как будто что-то божественное.

Юкио тоже приблизился и наклонился. На земле лежал деревянный футляр, похожий на тот, который могли изготовить для хранения личных печатей – ханко¹⁰¹. И всё же казалось странным, что кицунэ не почувствовал инородную энергию сразу же, как пришёл сюда, словно скверна, поразившая дерево, заглушала все прочие запахи.

– Вероятнее всего, эту вещь оставил кто-то из ёкаев.

Он протянул руку и поднял футляр, но тут же уронил его обратно на землю – на ладони остался тёмный след. Юкио отступил на шаг назад и пошатнулся, на его лбу мгновенно выступил пот, а лицо вновь начало обретать звериные черты.

– Что с вами?!

– Внутри… скверна, – с трудом выговорил хозяин святилища, сжимая повреждённую ладонь в кулак.

Глава 17 Ночная беседа в лесу сотни духов