Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

Телеграмма «День в аду» пришла как раз в тот момент, когда Буш переводил Бейкера из Госдепартамента на руководство своей избирательной кампанией, но президент попросил Иглбергера проявить «дальновидность» в отношении Сомали. И, как вспоминал Иглбергер, это было легче сделать, потому что «в Сомали речь шла о гуманитарной помощи», тогда как «в Боснии действительно звучал призыв к военному вмешательству»[1620]. За несколько дней до открытия Республиканского национального съезда 17 августа Буш объявил о нескольких инициативах по Сомали. Во-первых, Америка обеспечит транспорт для гуманитарной миссии. Было решено, что самолеты США доставят в Могадишо 500 миротворцев ООН, что было одобрено на заседании Совета Безопасности 28 июля. Аналогичное предложение было сделано, когда ООН впоследствии объявила о выделении дополнительных 3 тыс. человек для ЮНОСОМ-I с целью защиты поставок гуманитарной помощи. Кроме того, 14 августа Белый дом заявил, что «голод в Сомали – это человеческая трагедия», и что США «возьмут на себя ведущую роль вместе с другими странами и организациями», инициировав экстренную доставку 145 тыс. тонн продовольствия по воздуху. Миротворцы предназначались для защиты автоколонн с гуманитарной помощью и «обеспечения доставки продовольствия тем, кто в нем так отчаянно нуждается»[1621]. В преддверии выборов, когда Клинтон атаковал Буша за то, что он не проявил «настоящего лидерства» и не предпринял решительных действий против лиц, совершивших «преступления против человечности по международному праву», президент отчаянно пытался позиционировать себя в качестве опытного, напористого, но гуманного военачальника. Предупреждения Пентагона о «скользком пути» были проигнорированы[1622].

Промелькнув на витрине партийного съезда, Сомали соскользнула с первых полос. Предвыборная кампания была в самом разгаре, и, кроме того, Белый дом был полностью поглощен наведением порядка после того, как ураган «Эндрю» в конце августа нанес ущерб Флориде и Луизиане[1623]. Тем временем на Африканском Роге программа помощи дала сбой. Первый контингент пакистанских «голубых касок» ООН прибыл только в середине сентября, и аэропорт Могадишо не охранялся еще два месяца. Основной причиной этих задержек было отсутствие прецедентов развертывания сил ООН с гуманитарной, а не с миротворческой миссией, не говоря уже о ситуации, когда не было правительства, с которым можно было бы вести переговоры. В этом вакууме власти полевые командиры кланов и банды вооруженных головорезов забирали всё большую долю продовольственной помощи под предлогом ее «защиты» и откровенного воровства. Участились нападения на сотрудников гуманитарных организаций, и некоторые аэропорты пришлось закрыть[1624].

500 легковооруженных пакистанских охранников ООН теперь оказались блокированными воинами кланов в углу столичного аэропорта. 12 ноября, после того как генерал Айдид приказал охранникам ООН отступить, а они отказались, он открыл по ним огонь, а затем организовал демонстрацию против иностранного вмешательства у штаб-квартиры ЮНОСОМ в Могадишо. В сочетании с усилением насилия в отношении невооруженного персонала НПО сомалийский военачальник усиливал свою «кампанию против ООН». Было очевидно, что развертывание дополнительных 3 тыс. миротворцев в настоящее время невозможно. Учитывая анархию, казалось даже, что США, возможно, придется организовать опасную эвакуацию батальона ООН и другого персонала. Отсутствие безопасности стало теперь большей проблемой, чем нехватка продовольствия[1625].

По иронии судьбы, в новом руководстве Буша по внешней политике США по «миротворческой и чрезвычайной гуманитарной помощи» – NSD-74 от ноября 1992 г. – основное внимание по-прежнему уделялось «уникальному» вкладу Америки в виде «транспортных, логистических, коммуникационных и разведывательных возможностей». Учитывая то, что происходило в Сомали, было ясно, что эта новая директива о национальной безопасности не может служить образцом для действий там, поскольку реальность на местах требовала военного вмешательства[1626].

Тем не менее Пентагон по-прежнему, казалось, был категорически против заполнения этого вакуума безопасности. Для этого потребовалась бы «мощная военная сила», которая, по их оценке, означала присутствие на местах около 30 тыс. вооруженных до зубов военнослужащих. Американские военные сочли это недопустимым: риск жертв просто был слишком велик. Всю осень Пентагон продолжал настаивать на том, что американская мощь не должна использоваться для попыток разрешить или даже смягчить гуманитарный кризис. Таким образом, с фактически бессильными миротворцами, действовавшими в соответствии со слабым мандатом ООН, ЮНОСОМ оказалась на грани краха[1627].