Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

Около 300 тыс. сомалийцев умерли от недоедания, и, по оценкам Управления США по оказанию помощи в случае стихийных бедствий, две трети населения Сомали, насчитывающего 6,5 млн человек, столкнулись с «угрозой голода в результате гражданских беспорядков»[1615]. Но международное сообщество предприняло мало действий. Только после того, как Организация африканского единства, Лига арабских государств и Исламская конференция договорились о прекращении огня в Могадишо в феврале 1992 г., Совет Безопасности ООН в соответствии с Резолюцией № 751 согласился направить 50 наблюдателей в страну. Эта символическая операция ЮНОСОМ-I была одобрена 24 апреля[1616]. Тем временем летом в Боснию было направлено 15 тыс. вооруженных миротворцев, что, по словам преемника Переса де Куэльяра на посту Генерального секретаря ООН Бутроса Бутроса-Гали (египтянина), выглядело так, как будто Запад заботился только о «войнах богатых людей», в то время как далекая Африка была предоставлена самой себе. В том же духе высокопоставленный администратор американской помощи отметил: «Число людей, которые погибают в Югославии каждый месяц, равно числу людей, которые умирают в Сомали каждый день. Тем не менее международное сообщество мало обеспокоено и не возмущено». Только в середине лета, когда наблюдатели ООН прибыли в Могадишо, международные СМИ, наконец, подхватили эту историю, и изображения умирающих детей замелькали на экранах телевизоров стран Первого мира и в новостных заголовках. «Нью-Йорк таймс» озаглавила одну из своих передовиц «Ад под названием Сомали»[1617].

Со стороны Конгресса и африканского отдела Госдепартамента усилилось давление на США с требованием развернуть силы для защиты международной помощи, которая в конце концов начала поступать. Но Бюро по делам международных организаций Госдепартамента, возглавляемое Джоном Болтоном, рассматривало Сомали как продовольственную проблему, а не как проблему безопасности, и поэтому выступало против чего-либо большего, чем попытки ООН оказать помощь и достичь примирения. В том же духе, и что являлось гораздо более важным, ситуацию в Сомали охарактеризовал Объединенный комитет начальников штабов, назвав Сомали «бездонной бочкой», – и к такому совету любой президент должен отнестись серьезно, особенно когда ему предстоит год переизбрания[1618].

Конечно, было критически важным, что о гуманитарном кризисе стало известно и самому Бушу, главным образом из-за телеграммы от посла США в Кении Смита Хэмпстоуна-младшего, бывшего журналиста с чувством слова. Датированная 10 июля и озаглавленная «День в аду», она саркастически гласила: «Если вам понравился Бейрут, вы полюбите Могадишо». (В начале 1980-х Бейрут был синонимом анархии.) Хэмпстоун предсказал, что «потребуется пять лет, чтобы поставить Сомали не на ноги, а просто на колени». И в отсутствие фундаментальных изменений в стране вмешательство США только «убережет десятки тысяч сомалийских детей от голодной смерти в 1993 году, которые, впрочем, вероятно, умрут от голода в 1994 году». Хэмпстоун назвал Сомали «Смоляным чучелком», а военные – «трясиной», да и аналогия с Бейрутом вряд ли утешительна: администрация Рейгана оказалась в критическом положении в 1983 г., когда 241 морской пехотинец США, посланный с миротворческой миссией, были взорваны в своих казармах террористами-смертниками. Но Буш нацарапал на полях телеграммы Хэмпстоуна: «Это ужасная и волнующая ситуация. Давайте сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь»[1619].