Когда падали стены… Переустройство мира после 1989 года

Что касается формирующегося после окончания холодной войны порядка европейской безопасности, то Буш поспешил настоять на том, что объединенная Германия должна оставаться членом НАТО. Коль с этим полностью согласился. Такое решение обеспечило как продолжение существования Североатлантического союза после окончания холодной войны, так и сохранение американского присутствия в Европе после падения Стены. И это каким-то образом убедило Горбачева в том, что объединенная Германия будет находиться под международным контролем. Напротив, Варшавский договор увял, когда восточноевропейские государства отвергли коммунизм и освободились от советского контроля. Они вместе с самим СССР приняли приглашение вступить в новый Совет североатлантического сотрудничества (NACC). И так получилось, что Германия была объединена, а Европа преобразована, по существу, на западных условиях. Архитектура после падения Стены в Европе вобрала в себя основные черты послевоенного либерального международного порядка.

Однако и этого было недостаточно. Поскольку восточноевропейские государства изо всех сил пытались превратиться в жизнеспособные капиталистические демократии и претендовали на свое место среди равных в Европе после Стены, они также начали настаивать на членстве в западных «институциональных» органах. Но принятие новых членов с очень разными политическими культурами и стратегическими перспективами неизбежно означало, что старые формы нельзя было просто сохранить. «Построение единой и свободной Европы» в конечном счете означало, что выжившие западные организации, поскольку они открылись для Востока, должны были быть переделаны.

Этот «каталитический момент» в истории также выявил другие пределы тому, чего может достичь консервативный менеджмент. Согласно Уставу Организации Объединенных Наций и в соответствии с международным правом руководящими принципами в условиях территориальных изменений являются суверенитет и самоопределение. Примером этого стала санкционированная ООН война в Кувейте, целью которой было освобождение небольшого суверенного эмирата от оккупации Ираком, а не распространение войны до Багдада и свержение международно признанного правительства Саддама Хусейна. Не могло быть и речи о прямом вмешательстве Запада от имени про-демократического движения в Китае, раз правительство КНР решило ввести войска для восстановления внутреннего порядка в интересах будущего.

Те же принципы также применялись в Восточной Европе, где суверенные государства перестали быть советской «клиентелой» и восстановили полную независимость в 1989–1990 гг. И хотя распад СССР в 1991 г. был более беспорядочным, большинство республик-преемниц уже имели четко определенные границы; поэтому последовавшие пограничные войны были ограничены исторически неспокойными регионами, такими как Кавказ.

С другой стороны, этот же консервативный менеджмент полностью провалился перед лицом неожиданного распада Югославии. Лидеры оказались зажатыми между противоречивыми императивами порядка и самоопределения. Горбачев не меньше, чем Буш и большинство членов НАТО, хотел сохранить территориальную целостность Югославской федерации из опасения, что ее «балканизация» заразит СССР и другие части Юго-Восточной Европы. Именно Коль и Геншер хотели распространить принцип национального самоопределения после его успешного применения в Германии и странах Балтии на Словению и Хорватию, которые стремились отделиться от Югославии, где доминировали сербы. Но яростная защита Милошевичем Югославской Федерации как инструмента сербской безопасности, а также глубоко укоренившиеся этнорелигиозные противоречия в регионе, пересекающиеся линии разлома между римским католицизмом, греческим православием и исламом сделали упорядоченное самоопределение невозможным, особенно в многонациональной Боснии. Действительно, после провала миротворческой деятельности ООН новый балканский порядок можно было установить только путем внешнего военного вмешательства и принуждения к миру.