Когда причиняют добро. Рассказы

Я всей душой поддержала выбор мамы тех времён, когда меня ещё на свете не было. С этой точки зрения я действительно была маминой дочкой. Когда проблема очевидна, некоторые люди предпочитают бороться с её причиной. Но не все такие. Другие люди тихонько уходят в свою комнату и запирают за собой дверь. Какой смысл в изнурительном плане действий, если тёмная полоса в жизни в любом случае обязательно пройдёт? И переживая из-за пятисот иен в супермаркете, мама приняла решение, рассуждая примерно так же. Покупатели, которых было немало, в безмятежной тишине выбирали продукты. «Сумимасэн», — промолвила мама тихим голосом, но никто из служащих магазина её не услышал. «Извините, извините», — повторяла она, едва шевеля губами. Никто не оглянулся. Сердце бешено билось. Мама прижала руку к груди и медленно повернулась к выходу. От магазина она чуть ли не бежала. Вернувшись домой, мама несколько раз переспрашивала меня: «Это же всего лишь пятьсот иен. Верно?» Я уже давно задумывалась, зачем мама упорно копается в том, что уже произошло, в чём она хочет удостовериться. Я думала о том, что осталось у мамы далеко позади. Обо всех тех историях, которые она фанатично вспоминала и, еле сдерживаясь, выплёскивала на меня. Об осколке стекла, который, возможно, всё ещё оставался в левой части её грудной клетки. Но будучи ребёнком, я могла лишь слегка кивать головой в ответ.

Менеджер компании-перевозчика заверил, что беспокоиться не о чем: вещи прибудут вовремя. Мама смотрела в сторону. У неё всё ещё был крайне обеспокоенный вид. Я хотела ответить, что лично я вообще не беспокоюсь об этом, но передумала и вежливо поблагодарила менеджера. С самого рождения я привыкла разговаривать с папой по-японски, а с мамой — по-корейски. Но чтобы стать связующим мостиком между ними, мне требовалось что-то лежащее за гранью любого языка. Когда все вещи были запакованы и отправлены, дом стал как чужой. На полу, в том месте, где раньше стоял маленький обеденный стол, остались лишь четыре квадратных следа от его ножек. Эти следы были не слишком далеко и не слишком близко друг к другу. Наверное, если бы со стороны кто-то сделал фотографию, как мы втроём обедаем за этим столом, получился бы весьма гармоничный кадр. Каждый приём пищи за этим столом для меня состоял из слегка запечённых овощей, водорослей в лёгком маринаде, половины куска рыбы или постного мяса без единого следа жира, тофу, пустого бульона без соли и половины плошки риса — это всё. Я встала на одну из отметин от стола и посмотрела в окно. Ноябрь в Токио такой месяц, что можно сколько угодно держать окно открытым — холоднее от этого не станет. С запада надвигались низкие облака. Интересно, в какую сторону будут смотреть окна в доме, куда мы переезжаем. И будет ли видно из окна море? А что едят жители К.? В этот момент мамин крик прервал мои размышления.

Мама была на грани истерики. Она сказала, что пропало ожерелье. Это было ожерелье «Тиффани», которое давным-давно она получила в качестве свадебного подарка, — тонкая цепочка из белого золота и искусно обрамлённый бриллиант в форме звезды. Если быть точной, ожерелье никуда не пропало. Просто маленькая коробочка, в которой оно хранилось, уехала вместе с другим багажом. Мама совсем забыла, что собиралась в последний момент вынуть из шкафа свою коробку с украшениями, прежде чем грузчики заберут его. А шкаф тем временем уже аккуратно упаковали, чтобы защитить от ударов, и поместили в контейнер. И теперь контейнер, в котором был заперт шкаф, загрузили на тягач, который умчался в порт отправления. Возможно, мама переживала, что украшение недостаточно хорошо упаковано. Кроме ожерелья в коробке хранились разнообразные серьги, кольца и другие украшения, но мама упорно твердила только о том, что потеряла ожерелье. И вовсе не потому, что получила его на свадьбу и оно символизировало клятву в вечной любви; просто оно было самым дорогостоящим из всего, что лежало в этой коробке. Некоторое время я спокойно слушала маму, а потом поправила её: «Ты же знаешь, что не потеряла его, а просто отправила его вперёд себя вместе с другим багажом». Совершенно неожиданно мама разозлись: «Где гарантия, что ожерелье дойдёт до К. в целости и сохранности? Ты уверена, что они не заглянули внутрь шкафа в последний момент? Да его уже стащили! Грузчики те ещё пройдохи…»