Когда рушится мир

Голоса слышны слева, справа и сзади. Его гонят дугой. И их явно больше, чем пять! Плохо! Очень плохо! Впереди река, могут прижать, тогда конец. Вода ледяная, не переплыть.

Боль! Темнота!

* * *

— Здоровый бугай, Бруно! Жрет, небось, за десятерых! — услышал он голос, который раздавался далеко, как в тумане.

— Вот сейчас и спросим, где он такие харчи берет. Буди его!

Любомир скорее услышал, чем почувствовал хлопки по щекам. Его явно пытались привести в чувство. Он негромко застонал. Голова болела нещадно, особенно затылок, где вспухала здоровенная шишка.

— Проснулась наша красавица, — услышал он довольный голос. — Приветик!

На него пялился горожанин, тот самый Бруно, видимо. Он ничем не выделялся из сотен точно таких же столичных жителей. Худой, впалые щеки, неровно остриженные волосы и борода, пованивает. Обычный хмырь, а вокруг него — еще десяток точно таких же.

— Приветик! — в тон ему ответил Любомир. Хохмач ведет допрос, это плохо. Такие бывают очень опасны, нужно быть аккуратным.

— Да ты совсем очнулся, солдатик! — радостно всплеснул руками тот. — Радость-то какая.

— Ты чего хотел-то? — спросил Любомир.

— Да вот, поговорить хотел, — сказал хохмач с улыбочкой.

— А зачем камнями кидаешься? Поговорить можно было и без этого, — резонно заметил Любомир.

— Да, побоялся, — честно сказал тот. — Ты парень опасный, вдруг не так поймешь, нас же потом от асфальта отскребать придется.

— Хотел говорить, так говори, — сказал Любомир. — Не тяни резину.

— Да ты и сам знаешь, что я у тебя спросить хотел, — сказал ему Бруно.

— Так это твоя жена была? — притворно удивился Любомир. — Прости, я же не знал!

— Смешно, — ледяным тоном сказал Бруно. — Но нет! Меня вот это интересует.

И он бросил в сторону Любомира пустую банку из-под тушенки.

— Тебя поздравить можно? — спросил лейтенант. — Ты целую банку тушенки умял? Завидую.

— Завидовать позже будем, когда выясним, как тут эта банка оказалась. Она, солдатик, всего пару месяцев назад произведена. И дал ее одному человечку именно ты! Точнее, твой ручной хорек, который, я слышал, золотишко вовсю на еду меняет.

— Не понимаю, о чем ты, — пожал могучими плечами Любомир.

— Да что тут понимать! — ласково сказал ему Бруно. — Тут золото до вас и не нужно было никому. Оно, солдатик, несъедобное. А тут такое совпадение, ты вот появился, которому золотишко нужно, и тушенка свежая. А что это значит?

— Что? — сделал тупое лицо Любомир. От следующего ответа будет зависеть то, что ему сейчас придется плести.

— Значит, канал есть на ту сторону! — торжествующе выставил на него палец Бруно. — Ты туда — золото и камни, а оттуда — консервы. Что скажешь?

— Ну, звучит вроде бы логично, — протяжно ответил Любомир, мозг которого работал в усиленном режиме. — Не могу сказать тебе точно, я сам посредник в этой теме. Переходи к делу!

— К делу? — обрадовался Бруно. — Как приятно с тобой работать! Я думал, сейчас тебе пятки жечь буду, а ты вон какой сладкий!

— Слушай, клоун, говори, что хотел, или позови кого-нибудь из взрослых, — презрительно сказал Любомир. — Ты своими кривляниями уже изрядно утомил.

— Ты не промахнись, паренек. Я тебя еще могу псам скормить! — зло прищурился Бруно.

— Да ни хрена ты мне не сделаешь! — заявил Любомир. — У тебя вопрос ко мне есть, а ты мямлишь, как школьник рядом с целкой-одноклассницей.

— Мне канал ТУДА нужен! — выпалил наконец Бруно.

— Ну, надо же! — удивился Любомир. — В жизни бы не догадался. Вот прямо ТУДА? Прямо в лучший отель, в бассейн, с коктейлями и тремя телками разного цвета? У тебя, убогий, реальные желания есть?

— Ну, значит, будем жечь пятки. Не понимаешь ты по-хорошему, — с искренним сожалением сказал Бруно. Братва подтянулась к ним, стала вокруг и прислушивалась к разговору с неподдельным интересом.

— Ты глухой, видимо, — сказал Любомир. — Я же сказал, что я посредник. Ты думаешь, я с сожженными пятками летать научусь и унесу тебя отсюда? Что ты хочешь? Я тебя понятным языком спрашиваю?

— Канал туда нужен, — сказал Бруно, облизнув губы. — Чтобы мы туда товар, значит, а сюда еду и патроны.

— Я твой канал. И вы, придурки, этому каналу чуть голову не разбили. Что из товара есть?

— Золото есть, камни, картины, вазы всякие, — засуетился Бруно. — Нам цена нужна нормальная, а не та, что ты барыгам заряжаешь. Ты и твой хорек малолетний вообще обнаглели, всю торговлю порушили.

— Ну, это можно обсуждать, — спокойно ответил Любомир. — Но мне надо связного дождаться. Тут такое дело, меня самого втемную используют, я немного знаю. Приходи на неделе, договоримся.

— За дурака меня держишь? — сверкнул глазами Бруно. — У нас побудешь, а со связным я сам говорить буду.

— А он-то с тобой говорить будет? — насмешливо спросил Любомир. — Или ты такой простой малый, что хочешь на мою тему сесть, а меня потом под нож пустить? Нашел дурака!

— Поднимайте его и на базу! Если ему тут пятки сжечь, то потом на себе тащить придется, а он кабан здоровый, — зло бросил Бруно. — Там должны были уже этого щенка успокоить.