Когда Сарасвати была глубока (СИ)

   А утром нужно было принимать местных вельмож. Вчера Салим являлся как бы на разведку, а сегодня, во главе с ним же, собралась на аудиенцию вся местная знать. Ранвиру не оставляли выбора: просто так полагалось.

   И вот, с удручающей смесью сонливости и головной боли, царь Ранвир ибн Джамиль, как сказали бы местные, восседал на низком троне, отделанном перламутром, жемчугом и привозной слоновой костью. Жемчуг был речной и мелкий, и это расстраивало вдвойне.

   Малик занял место за троном и, вооружившись опахалом из плавников летучих рыб, заявил, что ни на шаг не отойдёт от господина.

   Саиф и Викрам пошли дальше - и привели всю гвардию, точнее, обе гвардии - кобр и гюрз. Которые ревниво поглядывали друг на друга, оцепив по кругу весь тронный зал. Начищенные ножны и эфесы заменили бы светильники, будь в них нужда утром.

   Канди наблюдала из оконца сверху, чтоб в случае подвоха хлопнуть ставней.

   Первым прибыл раджа Гаятвиндер со всей семьёй и с богатыми подарками. Он возглавлял личную гвардию беглого наместника и был ему весьма предан, за что в результате был предан им. Заметив с порога, что у нового царя нет недостатка в собственной охране, Гаятвиндер вёл себя сдержанно, но учтиво, а его многочисленные сыновья и племянники и вовсе не проронили ни слова, будто окаменели. Их крепость возвышалась на северной окраине столицы.

   Хвастал наследниками и Раджул из Халиджи - этот небольшой город в самом устье Инда основали выходцы из Персидского залива и подарили ему название своей родины. Одиннадцать сыновей Раджула пригнали два десятка морских коньков, которых сами отловили в Аравийском море и объездили. Это было неслыханной роскошью даже для Ганга.

   Министр Салим явился один с небольшой свитой - и с целым обозом ларцов, полных драгоценностями. Привычные подношения он приберёг на сегодня - и держался так, словно вчера не виделся с Ранвиром. Более того, он прилежно делал вид, что царский дворец ему не знаком, и послушно следовал за провожатыми, хотя, по собственным же словам, ударом хвоста мог распахнуть любую дверь, и никто бы не смел его выпроводить.

   Ранвир удивлялся подобному лицемерию, хотя двуличных вельмож ему доводилось видеть. А сейчас он наблюдал, как Дамана раскрывает дружеские объятия Салиму, и отказывался верить своим глазам: визирь никогда не упоминал о близком знакомстве с первым министром Южного Инда.

   Он задумался о том, почему его владения разделились на Север и Юг, когда коленопреклоненный слуга сообщил, что сахиб Имран не смог покинуть свою вотчину, потому что вынужден оборонять её от разбойников из Северного Инда. Он нижайше молит о прощении и присылает вместо себя свою третью жену - Нилам. При этих словах зал наполнился барабанным боем, и следом за барабанщиками, под бахромчатым зонтом, вползла молодая гадюка в пёстрой дупатте, сверкающей зеркальцами и бусинами. Её руки - до самых плеч - и хвост по всей длине покрывало мехенди, красиво выделяясь на светлой коже и чёрно-коричневой чешуе. В подарок царю она привела пятерых девушек - в таких же разноцветных покрывалах с зеркальцами. Видно, совсем плохи дела на границе, если оттуда любыми способами переправляют женщин.

   Город, где правил муж Нилам, назывался Биладун - Деревни, так как вырос из нескольких объединившихся деревень. Они огородились общей крепостью - несложно догадаться, почему.

   Калирата, что упомянул Саиф ещё в дороге, находилась далеко от границы, но её кшатрии тоже участвовали в усмирении северян. Раджа Чандан лишился правой руки - и перевесил ножны на правое бедро. Викрам порадовался, видя у него на перевязи родную нандаку, а на поясе - несколько рядов бус из сушёных ягод рудракши. Преподнёс Ранвиру он, конечно же, оружие.

   Следом входили раджи победнее, чьи крепости возводились не из кирпича, а из насыпи и стволов бамбука. Их теснили купцы-горожане, возами ввозившие в дворцовые ворота пряности, жемчуг, медь и пурпур. В воде роились тысячи названий, и во многих упоминалась сама вода. Ма-ли-Рани - Вода Княгини, Ма-ли-Сахиби - Вода Моего Господина, Ма-лиль-Саиди - то же самое, Маху - просто Его Вода, усердно переводили Малик и Саиф. Некоторые представляли собой смешение языков: Лал-Хамрау (дважды Красный), Рамабад - город Рамы, и ещё многие подобные. Голова шла кругом.

   Тем временем простой народ толпился под окнами и возглашал на двух языках славу царю Ранвиру.

   На ступенях ожидали сельские старосты. Многие проделали двухнедельное путешествие, чтобы напомнить о своей деревне. Один суровый старец, с каштановыми от смеси хны и басмы волосами, прибыл из Северного Инда и, вероятно, имел многое сказать царю о том, что там творится.

   Но, видимо, жители горы Меру, понаблюдав за столпотворением сквозь толщу речной воды, решили его прекратить. Потому что все, кто находился в тронном зале, дружно выглянули в окна, а те, кто находился вне, дружно взлетели, подгоняемые потоком, до уровня этих окон, хватаясь за ставни и подоконники. Кувыркаясь на лету, их обгоняли черепахи и коровы.

   - Спасайте возы!!! - первым крикнул Раджул и потащил одиннадцать своих потомков на улицу.