Когда шагалось нам легко

Во время этого номера вспыхнула потасовка. Особого накала она достигла у выхода, непосредственно под нашими местами. Головы дерущихся оказались на уровне наших ног, так что мы, не подвергаясь серьезной опасности, получили весьма удобный наблюдательный пункт. Разобраться в происходящем было непросто: мало-помалу драка затягивала и других зрителей. Всеми забытый и обиженный, негр слез со своего деревянного ложа с клинками и обратился к толпе, шлепая себя по голой груди и тем самым показывая, каким пыткам подвергает себя в угоду публике. По правую руку от меня сидел сурового вида египтянин, владевший английским, – мы с ним успели обменяться парой фраз; неожиданно он вскочил со своего места и, перегнувшись через нас троих, от души огрел зонтом по макушке одного из драчунов, а потом с невозмутимой суровостью сел на стул, чтобы вернуться к своему кальяну.

– Из-за чего драка? – обратился я к нему.

– Драка? – переспросил он. – Кто дерется? Не видел никакой драки.

– Да вот же. – Я указал на буйство у выхода, грозившее обрушить весь цирк-шапито.

– Ах это! – протянул он. – Виноват, мне послышалось, вы сказали «драка». Это всего лишь полиция.

И действительно, когда через несколько минут толпа наконец расступилась, из ее недр показались два клокочущих неудержимой злобой констебля, которых пыталась разнять публика. В конце концов их вытолкали, чтобы они продолжили выяснение отношений на улице; зрители приводили себя в порядок и отряхивали поднятые с пола фески; все успокоилось, и могучий негр возобновил самоистязание в благодарной тишине.

Затем последовали разнообразные акробатические номера, в которых маленькая француженка демонстрировала чудеса изящества и бесстрашия. Когда мы уходили, представление все еще было в разгаре и явно обещало ежевечерне продолжаться за полночь, до полного удовлетворения последнего зрителя. Эту малышку-француженку мы потом видели в городе: бледная и апатичная, она сидела со своим импресарио в кондитерской перед необъятным блюдом шоколадных эклеров.

В период Ураза-байрама железнодорожные билеты до Каира и обратно продавались за полцены, и мы с адвокатом решили прокатиться в очень комфортабельном мягком вагоне.

Прибыли мы ближе к вечеру и отправились на поиски гостиницы. В Египте все гостиницы скверные, причем такое положение оправдывают двумя противоположными доводами. Одни справедливо полагают, что при столь низких расценках качество обслуживания несущественно, а другие – что качество обслуживания несущественно при столь высоких расценках. Гостиницы обеих категорий процветают. Мы остановили свой выбор на первой разновидности: это было громоздкое, старомодное, принадлежащее грекам заведение «Отель Бристоль э дю Ниль» в Мидан-эль-Хазнедаре: даже в разгар сезона номер там обходится всего в восемьдесят пиастров за ночь. В моем номере было три двуспальных кровати под высокими балдахинами из пыльной противомоскитной сетки и два кресла-качалки, донельзя ветхие. Окна выходили на трамвайное кольцо. Обслуживающий персонал не говорил ни на одном из европейских языков, но это не играло особой роли, поскольку на звонок все равно никто не приходил.

Деннис – для удобства буду называть моего спутника именно так – уже бывал в Каире и теперь жаждал показать мне столичные достопримечательности: в первую очередь, естественно, «квартал красных фонарей».