Когда сойдутся тени

Она так разволновалась, что даже не заметила, как и кому передала посох. Заметила только слова благодарности Марка за небо и звезды. Это первый раз в жизни она обратилась к Богу. Но ведь теперь она в Него верила. Вернее теперь она уже знала, что Создатель действительно существует, ведь видела же Кей силуэты ангелов. Бог так близок здесь в Суэме ко всем, и все Его так любят и так нуждаются в Нем. И только Кей все никак не могла решить, нуждается ли в Нем она.

Как только Посох Поклонения, обойдя весь зал, вернулся опять в сильные руки Тнениима, тот, стукнув им об деревянные доски помоста, запел. Музыканты тут же подхватили мотив, и нежные звуки скрипок и флейт слились со словами песни:

Тому, кто сотворил весь мир,
Кто дивно все вершит,
Кто так прекрасен и велик,
Хвала пускай летит.

И вот уже пел весь зал эту песню, и следующую, и еще одну. И Кей пела со всеми. В этот момент она по-настоящему ощутила себя частью этих людей, полноправной жительницей Такнааса, и никогда еще песни хвалы не звучали из ее уст так искренне.

И лишь после песен прославления Тнениим объявил танцы, опять стукнув Посохом Поклонения о помост.

И тут же музыканты заиграли задорную, веселую мелодию, ту самую, под которую так любила танцевать молодежь на площади у Башни Поклонения.

Кей, как обычно, больше наблюдала, чем танцевала. Хотя правильнее было бы сказать, что она вообще не танцевала, лишь раз прошла круг по залу в паре с Лэстином, чтобы не обидеть его, уж очень настойчиво воин приглашал ее.

На Первом Зимнем Балу была не только молодежь, но и их родители, и, вполне возможно, родители родителей. И Кей поняла, почему все ей казалось прекрасным и волшебным. Такими нарядными были все дамы на балу, столько было великолепных платьев и драгоценностей, так нежно шуршали шелка, так ярко сверкали драгоценные камни на шейках и прическах своих обладательниц! Такой красоты Кей еще не видела. И она почему-то почувствовала себя неловко в своих скромных брючках. Ну почему она не захотела одеть что-нибудь нарядное?

Пары, красивее одна другой, проходили перед взором Кей. Даже Джейк, пригласив Данаэну, кружил с ней по залу, припадая на одну ногу. И Кей казалось, что он красиво танцует. Вот Кит и Лосанна, они так счастливы, что счастье можно прочитать в их глазах и улыбках без труда. Великолепно танцует Марк, правда он прошел всего два круга с Кенаан-Ланой и потом куда-то исчез, скрылся среди множества людей. А Кей нравилось наблюдать за его движениями, ей хотелось смотреть и смотреть на него.

Вдруг Кей поняла, что напоминал ей Посох Поклонения. Биту, которой она убила Риверса. И надо же, именно той рукой, которой Кей наносила удары, она взяла Посох. Кей вдруг так ясно вспомнила и мертвое лицо своего отчима, и солнечные пятна на полу в коридоре, и большие, недетские глаза Тома. И ей захотелось домой, захотелось уйти от веселой музыки, от множества лиц, от сияния огней и шума праздника. Теперь она была уверенна, что ей тут нет места. И она уже поднялась, чтобы пройти в гардеробную за одеждой, как вдруг увидела, что на помост поднялся Марк с гитарой. Музыка умолкла.

— Дорогие мои, я хочу для вас спеть, — просто сказал он.

И запел. Это была медленная, мелодичная песня, под которую так хорошо было танцевать вдвоем. И так красиво и трогательно звучал голос Марка:

Я буду идти дорогами, которые приведут меня к тебе,
Я буду петь песни, в которых поется о тебе,
Длинными ночами я буду думать о тебе, любимая.

Песня влюбленного, который находился в пути и спешил скорее вернуться домой, к своей любимой девушке. Какой красивой была эта песня! Кей никогда не слышала, чтобы Марк пел ее раньше.

А Марк стоял на помосте, в черных брюках, белой шелковой рубашке и казался Кей таким дорогим и родным, что от боли у нее защемило сердце. Ей думалось, что она была бы невероятно счастлива, если бы, хоть раз станцевала с ним под эту музыку. Так она и ушла с бала, накинув на себя свой теплый синий плащ, и голос Марка звучал ей вслед.

И она думала, что только Лэстин заметил ее отсутствие, потому что не успела Кей выйти из зала через боковую дверь, служившую запасным выходом, как он окликнул ее, и когда она обернулась, сказал:

— Жаль, что ты уже уходишь, Кей. Может, я провожу тебя?

— Нет, не надо, спасибо. Я хочу пройтись одна, — Кей виновато улыбнулась.

— Ну, что ж, да пребудет с тобой благословение Создателя.