Когда ты был старше

Подняв взгляд, он увидел меня. Я заставил себя пройти дальше. Сделал еще два шага, и Назир с размаху запулил телефоном, который пролетел возле моего уха так близко, что я ощутил дуновение воздуха от него. Если бы я не сделал нырок вправо, мобильник ударил бы меня, как того, я уверен, Назир и желал. Я слышал, как гаджет разлетелся, ударившись в стену за моей спиной, и кто-то, возможно, санитарка, вскрикнула:

— Эй!

Я и не подумал обернуться.

Просто продолжал идти дальше.

— Нервы у тебя крепкие, — произнес Назир. Говорил он со мной тихо. Со сдержанным спокойствием. Это тревожило. Помнится, появилось желание: уж лучше бы кричал. Я и представить себе не мог, насколько быстро мое желание осуществится. — У тебя хватило нервов появиться тут. После учиненного тобой. После того, что твой брат натворил. Сначала ты губишь ее репутацию в этом городе. Потом твой брат пытается убить ее. И ты думаешь, она захочет тебя видеть? И ты думаешь, я позволю тебе пройти туда и увидеться с нею? Одумайся, друг мой.

— Бен никогда не сделал бы ничего во вред Анат.

— Уже сделал! — взревел Назир. Взревел. Иначе о его вспышке и не скажешь. Лев, сидевший в Назире, проснулся. — И я виню в том тебя! Он-то не больше чем дитя! У него разум как у четырехлетнего! Ты несешь ответственность за все, что он делает! Ты должен был своего брата держать на привязи!

Все это время сдерживать громкость своего голоса он и не пытался.

Я стоял под напором его слов и моргал, словно попал под ураган. Что не было особым преувеличением.

Когда он заканчивал свои обличения, появились три сотрудника в белой форме (медсестра и два санитара) попытаться убедить Назира, что нельзя поднимать такой шум в больнице. Но, увидев выражение его лица, они замерли на месте. Даже не пытаясь приблизиться к нему. И я их не виню.

Я слышал, как сестра сказала: «Вызовите охрану».

Назир ее тоже услышал.

— Да, вызовите охрану, — сказал он, — и пусть этого человека выведут вон. Он не член семьи. И не может видеть мою дочь.

— Я ее жених! — закричал я. Пытался рыкнуть как лев. Старался быть сильным, как Назир. Только куда мне! Во мне просто не было мощи его гнева.

— А вот и нет! Никакой ты ей не жених! Ей только тот и тогда жених, когда попросит у меня согласия на брак с ней и я назову его ее женихом!

Я соображал, слышит ли нас Анат, где бы она ни была. В краткие мгновения тишины я вслушивался, силясь расслышать ее, но ничего не услышал. А Назир и не собирался умолкать.

— Я привез сюда Анат, чтоб она была в безопасности. Люди говорили: езжай в маленький американский городок. В маленьком американском городке ты будешь в безопасности. Мне забыли сообщить, что маленькие американские городишки безопасны, только если ты сам маленький американец.

Он смотрел мне прямо в глаза, выпаливая два последних слова.

Я открыл было рот, чтобы заговорить, но тут меня по плечу похлопал охранник.

— Пройдемте со мной, сэр, — произнес моложавый мужчина. Немногим старше меня.

— Не я учиняю беспорядок. Я просто хочу навестить ее.

— Он ей родня, сэр. Вы не родня.

Он взял меня за руку пониже локтя. Словно намеревался выставить меня. Силой выпроводить меня вон. Я стряхнул его руку. Ожесточенно. Настолько ожесточенно, что охранник потянулся за своей дубинкой. Ладонь на нее положил.

Я вздернул обе руки жестом примирения. Сказал:

— Я на драку не нарываюсь.

Рука охранника вновь расслабленно легла по боку.

— Сэр, — произнес он. Тверже на этот раз. — Пожалуйста, пройдемте со мной.

Я глянул мимо Назира. Мелькнула мысль пуститься бегом. Только какая от этого была бы польза? Меня бы поймали раньше, чем я успел бы до палаты добежать.

— Я хочу только увидеть ее. Хочу только узнать, что с ней все хорошо.

— С ней не все хорошо! — взревел Назир. — Она ранена! Она обгорела!

— Сэр! — обратился охранник уже к Назиру. — Вам следует умерить свой голос.

— С чего бы ей хотеть снова видеть тебя? — спросил Назир, лишь чуточку потише. — Что дало ей общение с тобой, кроме беды? Она ни за что не пожелает больше видеть тебя. Ни за что — после того, что произошло.

Униженный, я должен был собрать почти все свои силы, чтобы совладать со слезами. Особо и говорить не мог, не рискуя расплакаться.

— Это еще не конец, — выговорил я, сжав в кулак свои в лоскуты истрепанные чувства.

— Это конец, — бросил Назир.

Но уже тише. И мне в спину. Потому как охранник уже препровождал меня к лифту.

Какое-то время я сидел в машине, борясь с самим собой по поводу сказанного Назиром. Разум раз за разом переворачивался, пытаясь постичь, верить ли такому. Или это была ложь. Неужто она ему сказала, что больше не желает видеть меня? Пошла бы она на такое? Могла ли?

Нет. Невозможно. После всего, что было между нами. Все эти чувства не могли исчезнуть. Не смогла бы она вмиг утратить все эти чувства.

Потом, второй раз за день, я ощутил момент, когда пожалел о своей фотографической памяти.