Когда ты исчез

— Кто такой Кеннет Джаггер? — выпалила я с порога.

Пусть Артур скажет, что впервые слышит это имя!

Тот вдруг побелел, и я мигом осознала две истины: человек по имени Кеннет Джаггер — настоящий отец Саймона, и мой муж намеренно от меня ушел.

— Ты не вовремя, я занят, — нервно ответил Артур и попытался захлопнуть передо мной дверь.

Я подставила ногу.

— Кто такой Кеннет Джаггер?

— Понятия не имею, о ком ты говоришь. Уходи, пожалуйста.

— Ты врешь, и я не двинусь с места, пока ты не скажешь правду. Или хочешь втянуть в наш разговор еще и Ширли?

Артур сдался, поняв, что я не шучу.

— Жди меня за гаражом, приду через пять минут.

Он появился даже раньше.

— Где ты слышала это имя? — резко спросил Артур, не успев даже подойти.

— Неважно, — ответила я, не желая признаваться, что Саймон, скорее всего, жив.

— Кеннет что, вышел с тобой на связь?

— Без медиума уже не сумеет. Он умер.

Артур с облегчением выдохнул.

— Так что? Он отец Саймона?

— Ничего подобного, — перебил меня Артур. Но после паузы добавил: — Разве что биологический…

Каким бы жалким и забитым ни был по натуре Артур, врать он не любил. Он неохотно поведал историю своего знакомства с Дорин, которая к тому времени была беременна; рассказал о том, как она не раз уходила из дома к прежнему любовнику.

— И Саймон знал? — удивленно спросила я.

Сама я об этом впервые слышала.

— Узнал после того, как ездил к ней в Лондон, когда ему было тринадцать. Там он встретил Кеннета и обо всем догадался. Сильно потом переживал. С тех пор они больше не виделись.

Вообще-то виделись, и у меня есть тому доказательства.

— Так из-за чего переполох? — спросил Артур.

Я замешкалась. Можно рассказать все, что я выяснила: что Саймон ушел из дома, а через четыре дня навестил этого самого Джаггера в тюрьме. Но какой смысл? Если бы Саймон хотел вернуться, давно дал бы о себе знать. Что толку дарить Артуру ложную надежду? Он, разумеется, расскажет Ширли, та тут же сообщит Роджеру, и старые раны, не успев толком затянуться, вновь закровоточат — и все ради поисков человека, который не хочет, чтобы его нашли.

А что сказать детям? Четыре года назад я убедила их, что отец мертв; как теперь объяснить, что я ошиблась и на самом деле он просто их бросил? Одному богу известно, чем все это обернется.

Поэтому я сказал Артуру только одно: что тюремный надзиратель после смерти Кеннета пытается разыскать его родственников.

— Кэтрин, — окликнул меня Артур, когда я уже уходила, — как дети?

— Ты не имеешь права спрашивать о них, с тех пор как обвинил меня в убийстве, — ответила я и, развернувшись на пятках, оставила его упиваться чувством вины.

Я была вне себя от бешенства. Душу раздирало в клочья. Стиснув кулаки, я рванула домой. Схватила ножницы и изрезала всю одежду. Обрывки джемперов, брюк, футболок и курток вихрем летали по комнате. Нельзя, чтобы другие носили вещи, измаранные ложью.

Фотографии Саймона в рамках, стоявшие на буфете, полетели в мусорный бак. Я старалась уничтожить любые следы, которые этот ублюдок мог оставить в моем доме. Потом вспомнила про розовые кусты, высаженные для меня под кухонным окном.

Я рванула в гараж, сняла с крюка лопату и с силой воткнула ее в землю. Саймон посадил эти кусты нарочно, когда я пребывала в полном упадке сил, чтобы я искала в них утешения.

Он даже это умудрился испортить!

Закончив с клумбой, я уселась на лужайку и тупо уставилась перед собой. Не осталось сил ни плакать, ни даже моргать. Когда дети вернулись домой, Саймон был для меня мертв. Снова.

— А куда делись папины фотографии? — хмуро спросил Джеймс, первым заметив пропажу.

— Они на чердаке, — соврала я.

— Почему?

— Потому что я их убрала! — огрызнулась я.

Дети озадаченно переглянулись, но поняли, что лучше не лезть на рожон. Том пошел вслед за мной наверх, в спальню.

— Кэтрин, что случилось?

Я не ответила. Он взял меня за плечо и хотел притянуть к себе. Я не далась, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Я освободила шкаф. Можешь, если хочешь, класть туда свои вещи.

— Что-то произошло?

— Нет, ничего.

Я заперлась в ванной, чтобы дать волю своей ярости. Я соврала второй раз в жизни. Про первый раз не знал никто, даже Саймон.

Но его секрет оказался гораздо хуже моего.

Рождество

Пока Том с детьми крепко спали, я на чердаке методично уничтожала свадебные фотографии.

В тот вечер я честно пыталась заснуть, однако посреди ночи вдруг вспомнила о них. Нет, я не вытерплю, если рожа Саймона еще хоть час пробудет в моем доме! Я по одной вынимала фотографии из альбома и, не глядя, рвала на куски. Когда закончила, они усеивали босые замерзшие ноги, как конфетти. Я была слишком зла, чтобы возвращаться в постель. Поэтому села, слушая, как в батареях журчит вода, и вновь задумалась о Саймоне.

Я злилась, что столько времени потратила впустую, оплакивая его, волнуясь, рисуя ориентировки, обзванивая больницы… И все это зря. Он просто взял и сбежал.