Когда у Амура сбился прицел

— Я не люблю тебя, понимаешь, не люблю! И не полюблю! Я другую женщину люблю! — безжалостно бросал Невио ей в лицо горькую для нее правду.

Глаза Николь расширились и почернели. Она тяжело задышала. Невио понадеялся, что это была последняя капля, и она, наконец, психанет и оставит его в покое. Николь безумным взором обвела мастерскую. И вдруг заметила вазочку…

Невио даже не успел вздохнуть, как она стремительно схватила вазочку и со всего размаха запустила ее в противоположную стену. Раздался звон, и осколки мелодично осыпались на пол. Невио ощущал, как они остриями впиваются в его сердце, пронзают и, вибрируя, раздирают его на части. Разбитая вазочка стала олицетворением его разрушенной любви. Будто сейчас она погибла окончательно…

Душа Невио рыдала.

— Я тебя ненавижу… — прошептал он. — Если бы ты только знала, как я тебя ненавижу…

— Не боишься, что я расскажу моему отцу, что ты меня принудил к близости с тобой? — со злой ядовитой усмешкой проговорила Николь. — Скажу, что пришла к тебе, спросить, как ты себя чувствуешь, узнав, что ты ушел с вечеринки из-за проблем со здоровьем… А ты меня втащил в комнату и…

— Не боюсь… — голосом робота прервал ее Невио. — Мне безразлично. Иди и расскажи своему отцу об этой ужасной ночи и посмотри на его реакцию… — с искаженным лицом проговорил Невио.

— Ужасной?! — пролепетала Николь.

— Для меня это была самая ужасная ночь в моей жизни. Исчезни! — неожиданно громко крикнул он. Николь даже съежилась от испуга.

Потом Невио схватил ее за руки и потащил к выходу. Грубо вытолкнув ее на улицу, он с грохотом захлопнул дверь и закрылся на ключ. Затем медленно и тяжело дыша, подошел к осколкам у стены и опустился перед ними на колени. Некоторые из них больно впились в кожу, но он не замечал этой боли. Сердце и душа болели куда мучительней. Он дрожащими пальцами прикоснулся к глиняным кусочкам. Эта вазочка — единственное, что у него оставалось от нее. Помимо нежных воспоминаний и вкуса дождя на губах. Но последние были слишком эфемерными…

****

— Невио! Невио! — раздался стук в дверь и взволнованный голос Чиро спустя несколько часов. — Невио, могу я войти? Это очень важно!

Невио нехотя поднялся и поплелся к двери. Он, конечно, хотел послать Чиро как можно дальше, но чувство воспитания шевельнулось в груди. Распахнув дверь, он исподлобья посмотрел на друга. Тот был в очень возбужденном состоянии и совершенно не обратил внимания на выражение лица Невио, на его бледность и блестящие глаза.

— Прости, что я отрываю тебя от работы, но с Николь что-то случилось!

Невио весь напрягся. Слышать имя Николь он уже просто не мог, у него рвотный рефлекс срабатывал.

— Она некоторое время назад пробежала в свою комнату вся в слезах, — продолжил Чиро. — Понятия не имею, откуда она пришла. Я пытался достучаться до нее, но она заперлась и не открывает! Ты можешь отпереть дверь?

— Нет, — ледяным тоном отрезал Невио.

— Почему? — опешил Чиро.

— У меня запасного ключа нет.

— Послушай, но… Надо же что-то делать! Она там плачет!

— Поплачет — перестанет, — равнодушно сказал Невио.

— Как это «поплачет — перестанет»?! Невио, это моя дочь, понимаешь?! Я прошу тебя, помоги мне! Пойди к ней ты, спроси, что с ней случилось?

— Послушай, Чиро… — медленно произнес Невио, и Чиро застыл, напуганный его тоном. — За кого ты вообще меня принимаешь? — сузив глаза, вкрадчиво спросил Невио. — Арбитра?! Судью?! Ангела-хранителя?! Разбирайся сам со своей дочерью, а я устал! — наконец, вышел он из себя. Потом со злостью пнул стул и выскочил из мастерской.

Окончательно потеряв терпение и взбесившись, он бегом бросился в свою комнату, а там кинулся на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Так он пролежал неподвижно, пока сон не сморил его.

****

На рассвете Невио, крадучись, спустился вниз, взял остатки вчерашнего хлеба и, жуя на ходу, направился к машине. Тихо забравшись в нее, он завел мотор и выехал на дорогу. Солнце еще не проснулось, вокруг стояла тишина — ни звука, ни дуновения. На улице не наблюдалось ни одной живой души, ни одной фырчащей машины. Проехав насквозь поселок, он вскоре выехал на трассу, ведущую в Питильяно.

Сердце его рвалось туда, хотя он не мог объяснить этот порыв. В голове разгоралась безумная идея заглянуть к тетушке Федерики, поболтать, порасспросить ее… Зачем — он и сам не знал. Может, просто хотел удостовериться, что Федерика действительно уехала к своему мужчине. А может, тетушка рассказала бы ему, как Федерика пришла к такому решению… Непонятный порыв, но он зародился у него еще два дня назад и никак не отпускал.

Когда Невио приехал в город, тот еще мирно дремал в лучах пробуждающего солнца. Явиться в дом тетушки в такую рань, было, конечно, запредельной глупостью, потому Невио поплелся пошататься по городу. Может, его старинный дух, его мудрость немного успокоят кровоточащие раны.

Телефон в кармане зазвенел. Кто мог так рано звонить?

Джермано…

— Чао, Джермано…

— Папа, ты где?!

— В Питильяно.

— В Питильяно?! С Федерикой?

— Нет, один, — напряженно ответил Невио.

— Папа, я приеду к тебе сейчас! — решительно заявил Джермано.