Когда у Амура сбился прицел

— Зачем? Что случилось?

— Именно это я и хочу знать! Хватит уже бегать от меня! — нетерпимо сказал Джермано и отсоединился.

Невио вздохнул. «Может, и лучше поговорить с ним…»

Меньше чем через час, Джермано позвонил снова.

— Где ты? Я уже приехал.

— Но с какой скоростью ты вообще ездишь?! — с упреком сказал Невио.

— Какая тебе разница? Где ты?

— У стены. Недалеко от магазина.

— Ок, я сейчас приду.

Джермано появился минут через десять. Он торопливо шагал по узкой улочке, будто очень боялся куда-то опоздать. Увидев отца, он с облегчением вздохнул и перешел на бег.

— Чао, — как всегда хлопнул Джермано ладонью о его ладонь. — Наконец-то я тебя поймал!

— Давно охотишься? — невесело хмыкнул Невио.

— Уж третий день, — выдохнул Джермано.

— А гости наши?

— Не знаю. Я когда уезжал, Чиро вышел, спросил, куда еду. Я сказал, что в Питильяно по делам.

Совсем недалеко находился дом Джузеппе, и как раз в тот момент он спустился с крыльца. Крайне радостный встречей с внуком, он бросился к ним обниматься. Потом пригласил на завтрак, не желая слушать никаких отказов. Трапеза вылилась в два часа пространной беседы. Пожилые синьоры тут же заметили изможденный вид Невио, но разговорить его им не удалось, потому они вскоре переключили внимание на внука, а тот, нетерпеливо ерзая, постарался по-быстрому выложить все новости и, наконец, покинуть дом бабушки и дедушки. Не то, чтобы он был не раз видеть их, но ему просто позарез требовалось поговорить с отцом.

Наконец, они снова остались одни у той же самой стены, где встретились ранним утром. Это был каменный парапет, отделяющий небольшую пьяццу от изумрудной долины. С этого места открывалась чудесная панорама на бескрайние тосканские просторы. Где-то внизу вилась серая лента дороги.

— А теперь поведай мне, наконец, что случилось, — настойчиво произнес Джермано, не спуская с отца глаз. Он стоял, скрестив на груди руки, всем своим видом давая понять, что в этот раз уйти от объяснений не удастся.

Невио глубоко вздохнул. Путей побега от разговора больше не осталось. «По крайней мере, стоит рассказать про Федерику…»

— Несколько дней назад… Перед этой вечеринкой… — начал Невио. — Мы с Федерикой поехали к морю кататься на лошадях… — воспоминания, нежные, сладкие, дух захватывающие, накатили на него, тисками сжали сердце. Он болезненно прикрыл глаза. Нужно было срочно прерывать эту агонию, которая стремительно охватывала разум. — Короче, мы были с ней близки там… — упавшим голосом сказал Невио.

Ни один мускул на лице Джермано не дрогнул. В иной ситуации он бы непременно прокомментировал эту фразу каким-нибудь ироничным замечанием, но выражение глаз отца лишало Джермано всякого чувства юмора. Он молча ждал продолжения.

— Потом я отвез ее домой и предложил переехать к нам… Она возразила… — отрывисто рассказывал Невио, борясь с внутренними демонами, терзающими душу. — Сказала, что нельзя вот так… Надо с тетушкой поговорить… Да и у гостьи моей праздник намечается… Тогда я пригласил ее на вечеринку и сказал, что она останется у нас, а на следующий день мы съездим за вещами…. Она согласилась… — стали глаза Невио стеклянными. Но в этом отсутствующем взгляде Джермано видел океан боли.

Он нахмурился. Было ясно, что после этого случилось что-то плохое, только фантазия Джермано никак не могла придумать какой-нибудь логичный и закономерный поворот.

— И? — спросил он, не в силах больше ждать, когда отец выйдет из своего мрака.

— Утром я нашел от нее сообщение… Она решила вернуться к своему мужчине… — бесцветным голосом сказал Невио. Взгляд его затерялся в золотистых полях вдали.

Джермано от изумления даже рот раскрыл. У него в голове не укладывался такой шаг. Несколько минут он молчал, напряженно вращая извилинами.

— Либо у нее помутнение рассудка на фоне какого-нибудь гормонального взрыва, либо…

— Bastardo! — неожиданно раздался за их спинами яростный возглас.

Невио и Джермано подскочили, как ужаленные, и резко обернулись. К ним, словно разъяренный хомяк, несся Чиро. Судя по его лицу, на котором со всей очевидностью читалась ненависть, он вознамерился одного из них растерзать на куски. И вероятней всего, жертвой являлся Джермано, учитывая, что именно его Чиро испепелял ненавидящим взглядом.

Отцовский инстинкт у Невио функционировал отлично. Ему не важны были причины этого гнева, не важно было узнать, что Джермано натворил. Невио встал перед сыном, прикрывая его собой.

— Я тебя убью! Слышишь, bastardo! — кричал Чиро, приближаясь и размахивая руками.

— Ты с ума сошел?! — крикнул Невио, спиной прижимая Джермано к парапету. — Что на тебя нашло?!

— Твой сын соблазнил мою дочь! Затащил ее в кровать, и теперь она ждет от него ребенка!

— Да ты спятил?! — взвился Джермано, отталкивая отца. — Между мной и твоей дочерью ничего никогда не было!

— Вот именно! Теперь ты отказываешься! Именно так она мне и сказала: ты ее попользовал и оставил! В ночь ее восемнадцатилетия! — орал Чиро, как помешанный.