Когда возвращается радуга. Книга 1

Но Искандер Челембей, хранитель сокровищницы и казны, был не из таковских. Принял к сведению волю Солнцеликого — и решил сперва хорошенько всё обдумать, благоразумно держа в уме, что поспешность нужна лишь при ловле блох. Приданым, собственно, оделяли послов, как таковых, стало быть, в первую очередь нужно учитывать потребности франков. Двое из них собирались в скором времени отбыть на родину, вместе с полученными высочайшей милостью девами, и в новом жилье не нуждались, коротая последние недели пребывания в столице в стенах самого посольства. Третий… отбыл, но сложил голову, выполняя свой долг… мир его праху, хоть и иноверец! А его дева благополучно пристроена, и уж её-то приданое заставило казначея сильно поволноваться… Оставалось найти, так сказать, достойный приют для двоих оставшихся. А ведь главный консул Франкии не так давно твёрдо обозначил намерение остаться в Константинополе надолго, отслеживать, как претворяется в жизнь новый Договор о сотрудничестве. Второй франк осядет уж точно года на два — на три, не меньше…

Значит, обоим нужно подготовить жильё солидное, представительное. Одним обликом внушающее уважение.

И надо ж такому случиться, что почти сразу, как казначей задумался над султанским приказом, разразилась великая драма с заговором! Весь ТопКапы ощерился янычарскими саблями и пиками, и уж, разумеется, в таких условиях просто не представлялось возможным заниматься приданым каких-то там одалисочек. Но кону были жизнь и смерти великих, а так же судьбы тех, кто пощажён, да и не только судьбы, но и имущество, движимое недвижимое…

И вот тут-то у почтенного Искандера прибавилось хлопот.

Летели головы осуждённых. Изгонялись в отдалённые провинции отторгнутые от светлейшего лика, но помилованные. Затаились в опустевших дворцах и особняках казнённых и сосланных слуги, из тех, кого не взяла с собой вопящая родня государственных преступников, да из неразбежавшихся, кому деваться было некуда; скользили тихо, тенями, на цыпочках, по двору и пристройкам, где им разрешалось пожить до высочайшего решения их участи. На дверях покинутых жилищ висели тяжёлые сургучные блямбы с оттисками Большой Государственной Печати, и никто под страхом смерти не мог к ним прикоснуться, кроме главного казначея, чья задача теперь заключалась в том, чтобы нагнать доверенных лиц-помощников, описать имущество — и сдать всё чин по чину в казну. Там уж сам Солнцеликий распорядится, что из этого оставить, что пустить на награды верным слугам, а что пожертвовать на дела, угодные Аллаху.

Тогда-то, показывая Тамерлану готовые описи, Челембей-оглы улучил благоприятный момент и намекнул: Всемилостивейший, что, если, два дома из дюжины конфискованных взять — да отписать твоим прекрасным девам, подаренным франкам? Ведь хорошее приданое, право слово: и обжито, и обставлено, и слуги при нём… А главное — казне не в убыток.

Вовремя подлез со свей просьбой мудрейший. Получил не только разрешение, но и похвалу. Заодно и себе, бессеребреннику, поощрение…

Вот так и получилось, что господин Консул Франкии Иоанн Франджипани и новоиспечённой супругой Римой поселились не где-нибудь, а в доме бывшего адмирала, неподалёку от ТопКапы и от посольства. Туда-то и направили нынче свои стопы Ирис и Айлин-ханум, «Лунноликая», по своей инициативе взявшая под крылышко девушек гарема. Слишком хорошо бывшая танцовщица помнила, как сама на первых порах, очутившись в замужестве, да хозяйкой большого дома, чуть не увязла в житейском болоте — хоть, вроде бы, во Дворце Наслаждений обучали основам домоводства. Как не решалась одёргивать зарвавшихся слуг, почувствовавших её неуверенность и дерзящих на каждом шагу, как не имела ни малейшего представления о ценах на хлеб, молоко и баранину, путалась в счетах… Обычно девушки, мечтавшие вырваться из гарема, молили Аллаха, чтобы новый господин взял их только первыми жёнами, дабы не терпеть помыкательств от старших; а того не понимали, глупые, что только младшей жене уготовлена участь прелестного цветка, который и при уходе из Сераля всё так же будут холить и баловать. Старшая же, а уж тем более — единственная жена — должна вести дом! Даже если есть управляющий и экономка — ей самой нужно знать, что и с кого спросить, как стребовать, понадобится — и прикрикнуть, и наказать… Распределять работы, считать деньги, проверять кухарку, если надо — самой ходить за покупками, чтобы знать цены и уметь торговаться. Принять гостей и родственников мужа, оказать каждому должное уважение, позаботиться о подарках по статусу, о размещении в доме… Растить и воспитывать детей..

Немудрено, что послушать «Лунноликую» и поучиться уму-разуму сочли за счастье все пятеро «подарочков», поскольку были они девушки здравомыслящие и практичные. Что поделать, лентяйки и дурочки в Серале не задерживались…