Когда возвращается радуга. Книга 1

Али, хоть и евнух, но в женские покои не заходил, оставаясь снаружи, у входа. Порой Ирис казалось, что он находит в этом какое-то странное удовлетворение. Не смирившись с потерей, которая подкосила бы каждого мужчину, оскоплённого во взрослом возрасте, нубиец доказывал своё мужество поступками. Он — мужчина, в конце концов. Охранник. И не дело ему — наблюдать за женской болтовнёй.

Оттого-то, должно быть, и восхищалась им тихо Айлин-ханум.

И нынешняя Ирис, заметно повзрослевшая после некоторых событий, её понимала.

Эфенди Аслан-бей, несмотря на свою мужскую немощность, в её глазах тоже оставался настоящим мужчиной. Добрым и сильным духом, заботливым — но, когда нужно, властным, одним своим словом утихомиривающим толпу — о, слуги успели ей рассказать о нём многое! — и бесстрашно расхаживающим по чумным районам, подбирающим прокажённых, усмиряющим бесноватых… а далеко не каждый на такое решится, не каждый!

…Рина-ханум сегодня всех удивила. Она собрала гостий не в своей комнате, как ещё недавно, а в особой, обставленной диванами, столиками со сластями и фруктами, с пышными портьерами на окнах и… картинами на стенах. Вот что до глубины души поразило юных прелестниц, собравшихся на ежедневный «урок»! Мало того, что комната предназначалась только для приёма гостей, да так и называлась — «гостиная», но ещё и устроена была на европейский манер! Оказывается, у франков так принято — выделять для встреч отдельные покои, в спальни же могут заходить только домашние. А на половине мужа есть почти такая же гостиная, и кабинет, где он читает умные книги и пишет умные письма, и… (тут хозяйка покраснела)… своя опочивальня, хоть он ею ещё не пользовался… (покраснела ещё больше и смущённо заулыбалась).

А может, девушки хотят осмотреть то крыло? Муж сейчас в посольстве, да если и вернётся раньше обычного — пустяки, у них же не принято держать женщин взаперти, и к тому, что супруга показывает гостьям дом, он отнесётся с пониманием.

Да, это было захватывающе — бродить по широким коридорам и залам, рассматривать напольные вазы и статуи языческих богов, босых, но задрапированные в мраморные одежды… Тут тоже на стенах висели дивные картины с цветами и фруктами, морскими и лесными пейзажами, но уже не в качестве адмиральского наследия, а привезённые хозяином из закромов посольства. Холсты казались заколдованными, не иначе. А чем ещё объяснить, что, если к ним приблизишься — и лес, и водная гладь распадутся на отдельные крупные мазки, а чуть отойдёшь — и снова перед тобой морская ширь или хмурые сосны на рассветной поляне… Ирис восторгалась и ахала вместе со всеми, ибо таких диковин в её новом доме не водилось.

А вот, перейдя в библиотеку она позволила себе совсем чуточку снисходительно усмехнуться. Потому что собрание книг у Франджипани оказалось, конечно, куда меньше, чем у Аслан-бея, к тому же, здесь совсем не было рукописей — только печатные тома. Ирис заподозрила, что и содержание их сильно отличается от того, что читывал и изучал её эфенди. И окончательно убедилась в своих предположениях, когда, неожиданно захихикав, Рима вытащила с одной из полок массивный фолиант, прижала к груди и, заулыбавшись, шепнула:

— Посмотрите только! Вы не поверите! Правда, такую я лишь одну нашла, и хвала Аллаху… Давайте глянем, пока муж не унёс. Он-то думает, я совсем не читаю…

И выложила на стол толстый том с изящно изогнутой ветвью цветущей вишни на обложке.

Айлин по праву старшей осторожно и с благоговением открыла книгу.

И широко раскрыла глаза. Такого она ещё не видела.

Девы, хоть в большинстве своём уже замужние, ахнули и стыдливо зарделись.

— Ой… — не сдержавшись, тоненько пропела Ирис. И фыркнула.

Совсем несолидно хихикнув, Айлин перевернула страницу.

— О-о! — выдохнули девы.

Краски иллюстраций и живость изображений завораживали. Но ещё сильнее привлекало внимание содержание сцен.

— А почему они такие… странные? И узкоглазые? — шёпотом спросила Захира.

— Это японец и японка, они все такие, — важно пояснила Рима. — С далёких заморских островов. Эти странные широкие халаты называются кимоно, широкие пояса — оби… И у них такие чудные причёски, потому что там так положено носить волосы.

На этом, видимо, её сведения о японцах заканчивались.

— А позы-то, позы… — задумчиво отозвалась «Лунноликая». — На что уж у меня супруг, хоть был и в возрасте, да большой затейник, но такого и я не видывала… О, Аллах, ты недаром запрещаешь рисовать людей; вот ведь до какого бесстыдства можно дойти! Впрочем… эти японцы наверняка иноверцы? Значит, им можно. Смотрим дальше, девушки?

— Смотрим, смотрим!

Страницы перелистывались не спеша, картинки разглядывались с охами, ахами и смешками, но спустя какое-то время пошло и обсуждение, хоть и сопровождаемое стыдливым румянцем. Пока Айлин не вскинула предостерегающе руку:

— Тссс… Слышите?

Голоса, пока ещё не слишком громкие, доносящиеся со стороны хозяйской гостиной, недвусмысленно намекали, что вернулся хозяин. И не один.

Девы в один голос ахнули.