Когда возвращается радуга. Книга 2

Впрочем, сиденьице это Назара больше позабавило. До этого он никогда не видел складной мебели. Но вот рядом со странной зрительной трубой, чрезвычайно похожей на ту, через которую обозревал море капитан Джафар, только побольше и закреплённую на солидной треноге, он заметил высокий трёхногий табурет, к которому, будто мёдом намазанному, так и потянуло. Подойдя, малец заворожённо повёл ладонью по круглому, отполированному кругляшу сиденья — и тот легко крутанулся, опускаясь на винтовом стержне, словно приглашая сесть, заглянуть в стёклышко телескопа… Точно, телескоп! В башне, с которой эфенди наблюдал за звёздами, был похожий, только меньше, Назар видел-то его только раз, а потому не сразу вспомнил название хитроумного прибора.

Покосившись на подмигивающую, казалось, линзу-глаз, он осторожно присел на табурет. Потянулся к окуляру — и поспешно отдёрнул руку. Забыл, для чего он здесь? Нечего в чужом доме хозяйничать! Ну, вот, выбрал он место, и что дальше?

— А загляни, — неожиданно предложил Наставник.

— Можно? — обрадовался Назар.

— Ничего, можно, хозяин дозволяет. Только, брат, аккуратно; эта штука, скажу тебе, непростая. Через неё не только на небо глядеть можно. Загадаешь что-то увидеть — и вот оно, это место, как на ладони… Давай-давай, пробуй, сын мой, не стесняйся!

Отрок, конечно, усомнился. Да что он, в самом деле, маленький, раз ему такие сказки рассказывают? Ежели днём в трубу глянуть, да ещё не в зенит, а на горизонт направленную — что там, кроме монастырского двора, разглядишь? Разве что макушки деревьев за крепостной стеной… А вот хорошо бы сейчас узнать, что там в новом хозяйкином доме творится. Как-то неспокойно ему с утра. То ли перед причастием волновался, то ли… Одним словом, маета какая на сердце.

Прищурив один глаз, другим осторожно глянул в окуляр.

И тотчас упёрся взглядом в кирпичную стену знакомого особнячка.

Да быть того не может!

Хотя бы потому, что зрительная труба смотрела на север — по сторонам света мальчишка ориентировался превосходно, было у него такое достоинство, и потому всегда распознавал, куда его занесло и как выбраться. А домик госпожи Ирис Рыжекудрой оставался к югу от аббатства. Как же так? Перед самым лицом мелькнуло что-то тонкое, переплетённо-разветвлённое, фасад дома словно отъехал в сторону — хоть Назар даже не прикасался к телескопу. И открылся вид на…

У него перехватило дыхание.

Отшатнувшись, он истово протёр глаза — и глянул вновь.

Повернулся к брату Туку.

— Сад сожжён. Хозяйский сад. Выжжен весь…

Губы его побелели.

Архиепископ стремительно поднялся.

— Та-ак…

— Посмотри ещё, сын мой, — с некоторым напряжением в голосе попросил Наставник. — Что скажешь? Ты видишь прошлое, нынешнее или грядущее?

— Да нет же, это сейчас! — отчаянно крикнул Назар. — Там всё чёрное, высохло!

Тук посуровел.

— Так высохло или сгорело?

Забарабанили в дверь кабинета. В следующее мгновение она распахнулась, пропуская монаха-соглядатая и гвардейца из охраны герцога.

— Ваше преосвященство!

— Монсеньор!

— Тихо! — рыкнул Бенедикт, приближаясь. — Капрал, докладывайте!

— Нападение на дом охраняемой, монсеньор. Приходили двое неизвестных, с виду иноземцы, в тёплых плащах в такую жару… В доме побыли всего ничего, потом женщины вроде как вскрикнули. Сперва с чёрного хода выскочил один, старик, и сразу после этого загорелся сад. Потом выбежал тот, что помоложе. И дёру оба. За ворота выскочили — и как сквозь землю провалились.

— Отвод глаз, очень сильного уровня, — поспешил дополнить монах. — И, монсеньор, на самом деле в саду случился не пожар, а выгорание. Вся фейская магия вытянулась подчистую, даже с цветов, даже с травы. Вот и полыхнуло, как при пожаре… Старик, похоже, обожрался магией, оттого они и ушли, незамеченные.

— Жертвы? — коротко спросил Бенедикт, побледнев.

Монах опустил глаза.

— Экономка в порядке, но напугана. А вот у второй, у ирландки, дела плохи. Чуть жива лежит. С ней брат Михаэль остался, поддерживает, сколько может…

— …Мэг! — так и ахнул Назар, и вцепился в рукав сутаны Тука, и затряс. — Тётушка Мэг! Хозяйка же для неё… Там лекарство, осталось в её комнате, я знаю, где!

— Едем, парень, — коротко ответил брат Тук.

Уже за их спинами Бенедикт отдавал рычащие приказы, посылал кого-то чётко и внятно, по-епископски… Назар бежал со всех ног за наставником, и едва успевал, потому что тяжёлый с виду и массивный монах оказался на удивление стремителен, и казалось, рассекал своим телом воздух, как сарацинский клинок. Парень и не заметил, как они очутились за воротами, как на свист подоспели сразу два коня — очевидно, примчавшихся с донесениями монаха и гвардейца. Но уже взлетел в седло, подброшенный мощной рукой наставника.

— Держись! Так быстрее; пока это наших оседлают…