Когда возвращается радуга. Книга 2

И немаловажно при том, что фамилия указывала на определённый статус того, кто её носил. Крестьянам прилеплялись только прозвища. Лица духовного звания называли вместе с именем название своей обители или прихода. Дворяне всяческими «де», «дю», «дез», равнозначными ирландским «О», «Мак», арабским «Ага», «Бей», обозначали принадлежность к роду и наличие во владении большого или малого земельного надела, города, а то и графства.

Помощник роанского мэра, мэтр Фроманж, волей-неволей заявил о себе, как о «Сыроделе». Вспомнив это, Ирис лукаво улыбнулась. Немудрено, что милый человечек, в самом начале знакомства робко молчащий в уголке кареты, оживился, когда за окнами промелькнула дорога, ведущая к местным сыроварням, и перехватил беседу.

Граф де Камилле лишь утомлённо наклонил голову в знак того, что не возражает против смены темы. К его чести сказать, Ирис понравился его рассказ, пусть и в несколько суховатой, свойственной Филиппу манере, но полный интересных исторических деталей. Приученная учителем выхватывать из лекций и уроков главное, она не давала утомить себя монотонной речью, хоть та же горничная Фрида, например, давно уже украдкой позёвывала, и время от времени вскидывалась, смущённо тараща глаза, стараясь показать, что вся внимание…

Фрида переехала к ней в новый дом из самого Гайярда, и казалась при том весьма довольной жизнью. Несмотря на то, что многие её товарки считали бы скукой смертной — поменять герцогский замок, с бурлением жизни, изобилием гостей и нарядов, поводом для сплетен, множеством красивых и молодых ухажёров-лакеев, конюхов, садовников, гвардейцев — на тихое размеренное бытие в домике на окраине Эстре, молоденькая горничная ни о чём не жалела. Ведь она сама напросилась сопровождать новую госпожу, настолько к ней прикипела. Госпожа Аглая замолвила словечко герцогине Марте, а добрая герцогиня, конечно, её отпустила, да ещё хотела рекомендовать двух камеристок, но тут уж сама Ирис мягко воспротивилась. У неё ведь не замок, а крошечный домишко, сколько там нужно прислуги! И тогда матушка Аглая порекомендовала ей в экономки свою хорошую добрую знакомую, Сильвию. Вместе с ней, Мэгги и Фридой, да с бойким Назаром и сильным Али, они живенько привели в порядок новое жилище. Тогда и пригодились простенькие заклинания бытовой магии, которую Ирис давно освоила, да не применяла, ибо в том, далёком доме, что остался в Константинополе, они были долгоживущие, настроенные хозяином ещё лет на десять безупречной службы…

…Она с улыбкой скользнула взглядом по солнечно-рыжему пятну, вольготно развалившемуся почти на половине сиденья напротив, так, что толстячку Фроманжу приходилось почтительно жаться в уголочке. Ничего не попишешь, делиться пространством не входило в привычки Кизилки. И неважно, был ли это любимый тюфячок в Гайярде, своя, налёжанная половина хозяйской постели или место в карете: он же любимец! Он так привык! Единственное, на что он соглашался поменять лежбище — хозяйские колени. Но нынче, по случаю дороги, их плотно укутывали тяжёлые юбки дорожного тёплого платья, на которого так и липла кошачья шерсть, а потому — доступ к тёплым хозяйским ножкам был запрещён! Приходилось терпеть. Раз уж вообще взяли…

Да, попытка оставить дома наглую рыжую морду всё же состоялась, но не слишком успешная. Хоть Ирис и всплакнула украдкой над хмурым котом, отворачивающимся от прощального извинительного угощения, хоть закрыла за собой плотно и дверь, и окно — через полчаса пути этот паршивец остановил весь… караван. Иным словом она даже затруднялась назвать вереницу возков, следующих за их каретой, и не менее двух дюжин рейтар из личной гвардии герцога д'Эстре, выступающих не столько охраной, сколько почётным эскортом гостьи с Востока. Эти бравые молодцы, разнаряженные, как на параде, под руководством капитана Лурье сопровождали карету и ценный груз, предназначенный для Сорбонны и Лютецкого университета, до самого Роана, а там собирались передать бразды охраны местным властям.

И вот вся эта блестящая кавалькада, сверкающая парадными панцирями и потрясающая пышными плюмажами на шлемах, торжественно возглавляющая и замыкающая колонну из кареты гостьи и четырёх грузовых возков с печатями герцога на дверцах, остановилась, как вкопанная, не успев отъехать каких-нибудь пару лье от Эстре. Ирис ещё не успела наглядеться на убегающие окраины и фермы и устать от щебетанья Фриды, как где-то впереди по дороге послышалось дружное ржание… нет, не конское, а вырвавшееся из множества здоровых мужских глоток, и карета остановилась.

— Что там? — с любопытством спросила девушка.