Когда возвращается радуга. Книга 2

Генрих требовательно протянул руку за сапогом.

— Дай. Что вы предлагаете?

— В первую очередь — взять себя в руки, сир, — почтительно ответствовал бывший маленький писарь. — Главное, что Аннет де Клематис сейчас в полной безопасности и под надёжным присмотром, а вместе с ней и маленький маркиз…

Король застонал.

— Маркиз! А главное, что я сам дал старику Клематису разрешение на брак! Если бы я тогда знал…

Внезапно задумался. Машинально разжал руку, чем и воспользовался консул, ловко отобрав-таки сапог и вместо этого подвинув королю мягкие домашние туфли. Пико, не сочтя за потерю дворянской чести услужить монарху, преклонил колено и живо сдёрнул с королевских ступней тяжёлые парадные башмаки.

— Если бы… А что у нас ещё стряслось в то время, Пико? — спросил король требовательно. — Помнишь, когда…

— Семь лет назад? Дай бог памяти… м-м-м… Да, Генрих, тебе повезло с шутом. Отчего бы мне не стребовать с тебя доплату за совмещение секретарской должности, а? Прекрасно помню. Как раз в тот день вместе с маркизом дожидались приёма пресвитер и епископ Ла-Рошельские, никак не могли поделить епархию, а заодно и единственный собор. Ещё немного — и разгорелась бы прескверная гражданская война, помнишь? Ты тогда занялся ими сразу после того, как отпустил маркиза. И вынес страждущим воистину Соломоново решение — временно поделить храм на два придела для каждой паствы, протестантской и католической, и велел заложить ещё один собор.

Его величество потёр лоб.

— Верно, — произнёс с усилием. — Войну мы не допустили.

— Вот видишь, Генрих, какие иногда политически правильные решения ты принимаешь, когда не торопишься. А если бы случайно узнал от того же маркиза, что его невеста — та самая прелестница, которую ты тайно оплакивал — и ринулся за ней, как сейчас? Сбив по дороге епископа и прелата, не выслушав, не вынеся вердикт, который, кстати, остановил возможное кровопролитие… А? Тебя спрашиваю! Что тогда было бы?

С досадой король сунул ноги в мягкие туфли.

— Всего лишь переждать ночь, государь, — вкрадчиво подал голос Бомарше. — Метель уляжется, расчистят дороги, путь до самого Гайярда будет свободен, и вы домчитесь, перелетев портал, как птица!

— И не забудь немедля отослать нам своё второе «Я», — проворчал Пико. — Он куда красивее сочиняет речи, чем некоторые мужицкие морды. — Демонстрируя крайнее изнеможение, повалился на королевскую постель в чём есть, даже при шпаге. — О, небеса! Даруйте нам завтра хорошую погоду, ибо в противном случае этот мужлан ринется копать тоннель до своей возлюбленной, изображая из себя Магомеда, упорно рвущегося к своей горе!

— Шут! — коротко рыкнул король. И, не слушая дальнейших стенаний, подошёл к окну. Над Лютецией, к вящей его досаде, сияло первыми звёздами чистейшее небо.

Итак, монарх в нём одержал верх над мужчиной. Что ж, это не навсегда. Лишь бы скорее увидеть малышку Аннет…

И сына.

Он простит ей это чёртово замужество… Нет, демоны его побери со всеми потрохами, что он должен прощать, в чём её вина? Прекрасный брак, не менее прекрасный титул для королевского бастарда, он и сам, имей чуть больше времени тогда, после их встречи, распорядился бы о чём-то подобном, ибо… Ну да, сожалел о принятом скоропалительном решении. Тогда он считал, что отнять у Аннет память хоть и несколько… жёстко, зато обезопасит её в будущем. Но ребёнок — по словам Бомарше, как две капли воды похожий на короля — одним фактом своего существования свёл кажущуюся безопасность на нет. Жизнь это доказала. Сегодня нужно думать и решать по-другому.

В конце концов, маркиза из рода Валуа — пусть даже их родство и не кровное — в состоянии потягаться с королевой бриттов. В проекте брачного договора с Елизаветой есть огромный минус: вето на управление и вмешательство в политику Островов. А тогда на кой чёрт ему этот, в сущности, фиктивный союз, если в результате обычных переговоров и дипломатических игр можно добиться гораздо большего, вдобавок и без венчания? А вот в браке с маркизой де Клематис — не менее жирный плюс: уже готовый дофин…

В груди у Генриха потеплело.

Сын. Долгожданный сын… И так похожий на него!

А Бесс, по слухам, может оказаться бесплодной. И ведь не проверишь заранее!

Журавль и синица. Бриттания в небе — и дофин в руках. Выбор очевиден.

Умная, но чересчур подавляющая его Елизавета — и не менее умненькая, но такая мягкая, нежная, заботливая… и, оказывается, практичная и храбрая Аннет… Тут тоже никаких колебаний.

Мужчина с Королём пришли, наконец, к согласию.

Глава 6

В Константинополе солнце вставало на целых два часа раньше, чем во Франкии.

Эфенди в своих записях предупреждал, что путешественнику, прибывшему в края, изрядно отдалённые от дома, приходится порой неделю-другую привыкать к сдвигу всего распорядка дня: раньше или позже ложиться, вставать, заниматься науками… Поэтому Ирис не удивилась, открыв глаза в темноте. По привычке-то она проснулась в час, когда над Босфором занимался рассвет. В Эстре же ещё царила ночь, все сладко спали.