Когда возвращается радуга. Книга 3

…Рассказы восторженных свидетелей о ходе боя всегда занимают уйму времени, уходящего на цветастые фразы, восторги и оценки красивых пируэтов и приёмов. На самом же деле почти любая схватка завершается куда быстрее, чем подробное повествование о ней. И довольно скоро в ней пропадают и зрелищность, и красивость — остаётся лишь безжалостная бойня. Совсем уж гадко, если вдруг поединок осложняется чем-то, из ряда вон выходящим, и, уж разумеется, попирающим все понятия о правилах, благородстве и чести. Когда за спиной у Сесила выросли нетопырьи крылья — не только женщины, следящие за поединком, но и наблюдатели бритты и франки вскрикнули от ужаса. Когда, воспользовавшись замешательством Филиппа, барон ударил крылом ему по лицу, распоров заодно скользящим ударом когтя плечо до локтя, Ирис едва не закричала. Её единение с аурой Филиппа — обязательное условие для поддержки Волны — оказалось до того полным, что боль, испытанная мужчиной, полоснула и по ней. Но связи Ирис не разорвала, хоть и брызнули слёзы. Стерпела молча. И внезапно — только сейчас, так уж совпало — ощутила присутствие рядом сильного мага, которому, вроде бы, и взяться на маленькой кухне неоткуда. Такой же Силой, правда, куда более мощной, веяло порой от брата Тука, а уж Бенедикт Эстрейский — тот, порой, просто оглушал… Если только, замечая поблизости Одарённых, не прикрывался специальным Щитом, дабы не травмировать особо чувствительных.

Вытерев щеки, она заметила краем глаза какое-то движение и поспешно повернула голову. Но вместо неизвестного мага увидела лишь Пьера, так и застывшего по правую руку от неё. Прада, разительно переменившегося. Рассвирепев от вероломства Высшего вампира, он, как настоящий мужчина, инстинктивно схватился за оружие, оказавшееся под рукой, и теперь его пальцы до побеления костяшек стискивали рукоятку кинжала. Сейчас от этого почти мальчика исходило столько ярости и желания самому добраться до ненавистного чёрного сердца, что становилось жутко. Неосознанно, в порыве успокоить, Ирис накрыла его хрупкую кисть своей. И вот тут из неё снова выплеснулась Сила. Сшиблась с чьей-то ещё, слилась — и унеслась прочь…

С чьей-то?

С магией мальчишки? Немыслимо!

В пальцы Ирис что-то толкнулось. Кисть Пьера охватывало переплетение замысловатых витков эфеса старинной шпаги, вернее сказать — обломка, который — и это все видели! — только что летел в Уильяма Сесила, но летел неправильно, явно уклоняясь под тяжестью этой самой чашки эфеса, смещающей баланс. Теперь каким-то невероятным образом вместо него в плоть вампира впилось посеребренное жало с изумрудами на рукоятке. И сразу всё стихло — и там, на поляне, и тут, в доме. Рябь, бежавшая по водной поверхности, внезапно унялась: это зрители, смотрящие в водную гладь, невольно затаили дыхание… И только поняв, что и свидетели поединка с франкской стороны, и бриттанцы сейчас сорвутся с места и подбегут к победителю и поверженному, Ирис опомнилась и затрясла парня за плечо:

— Меняй их местами, слышишь? Перемести! Никто не должен знать о нашей помощи! Меняй сейчас же!

Пьер судорожно сглотнул. Глаза у него были совершенно дикие.

— Я?

— А кто же? Это ведь ты послал кинжал, я только помогла! Давай, сосредоточься, тяни его назад!

Она слишком хорошо помнила уроки Бомарше о политике и политических играх, и теперь понимала, что малейшие обвинения графа де Камилле в магической помощи со стороны в один момент превратят его из победителя в нечестного игрока, а те, кому будет выгоден скандал, старательно «забудут» о грязных методах самого барона. Нужно было срочно исправлять положение, срочно! Но мальчик Пьер, кажется, бездумно, в слепой злости свершивший чудо, готов был свалиться в без чувств, исчерпав все свои мыслимые и немыслимые резервы. Силён-то он оказался силён, но вот пользоваться полученным свыше Даром ещё толком не мог.

Всё это мелькало в голове феи со скоростью стрелы, рвущейся в полёт. Не удивительно: маг, делящийся Волной, и сам на какое-то время попадает под её действие. Поэтому соображала она сейчас очень быстро.

— Назар, держи его и помогай! Тебя учили восполнять резерв?

Малый отмер, сорвался с места — а сидел он по левую сторону от хозяйки — поддержал друга за плечи и что-то истово зашептал сквозь зубы, то ли молясь, то ли ругаясь. Не слушая, Ирис поторопилась разжать ослабевшие пальцы Пьера и вытащить обломанную шпагу. Несколько секунд до ломоты в глазах она всматривалась в изгибы металла, да не просто так, а снимая образ, точный слепок… О том, чтобы перебросить на расстоянии материальный предмет, она и не мыслила: ещё эфенди выяснил, что это действие для неё слишком сложно, а вот передача магии даётся куда легче… И, не глядя больше в чашу, которая всё равно уже стала бесполезной после того, как Назар отвлёкся, Ирис чётко, зримо представила «Жемчужину Востока» — и наложила на подарок эфенди личину сломанной шпаги. Припечатала намертво. Несколько часов точно продержится, а к тому времени Камилле уж точно не останется на этой поляне… По внезапной слабости в ногах поняла: задуманное удалось.