Когда возвращается радуга. Книга 3

Сгрёб в охапку, стиснул так, что затрещали рёбра… благодаренье богу — не её, корсетные; никакого сравнения с деликатными утешающими объятьями Мастера Жана! Сердце бешено заплясало. И сразу же все благоразумные речи, репетируемые по дороге в Лувр, вылетели из головы. И в ответ на бессвязное:

— Ты пришла! Ты…

…выпалила главное, что волновало её сейчас больше всего на свете:

— Скажи, это ведь ты был со мной там, на берегу?

Он отстранился, глянул сперва недоумённо, затем глаза его повеселели.

— Конечно! Когда Жан становится мной, то и я становлюсь им, даже кое-какие приметы навешиваю… Простишь? Не хотел обнадёживать тебя раньше времени: не знал, получится ли то, что я задумал.

Подавил вздох.

— Постой, Ани, погоди немного. Нам нужно закончить с делами, ты же понимаешь, это важно…

Обнаружив, что её ведут к тому самому креслу, что наверняка ещё хранило тепло от седалища бриттской королевы, Аннет вдруг заупрямилась, как норовистая лошадка. Садиться туда же отчего-то было противно. Чертыхнувшись — неужели понял? — король отвёл её к месту у камина.

— Прости, милая. Придётся тебе смириться с мыслью, что твой мужчина — двоеженец. Старшей женой у меня всё же назначена Франкия.

И с жаром поцеловал ей руку.

— Ну, ты и негодяй, — растерянно отозвалась Аннет. — А я для тебя тогда кто?

— А ты будешь младшая и любимая. Подожди, мы с Жаном закончим бить друг другу морды и тогда договорим. Больше не сбежишь?

У Аннет закружилась голова.

— Я… Ты… Нет, не верю! Что ты удумал?

— Всё. Абсолютно всё. Только не убегай.

Он повернулся к нервно меряющему шагами кабинет Мастеру Жану.

— Послушай, кузен, не всё ещё потеряно. Ты же сам видел её настрой…

— Не трать слов, — отозвался тот, демонстративно повернувшись спиной. — И видел, и слышал. Всё правильно. Бить не буду.

— Так, да?

Генрих задумчиво потёр подбородок.

— Разочарован… — даже не спросил, сказал утвердительно. — А ты как думал? На смотринах-то все мы хороши, а вот истинное лицо показываем, лишь когда до дела дойдёт. Не принимай так близко к сердцу, Жан. Ты же знаешь: я тоже не подарок, и бываю неправ… иногда, и ляпну не то. А она ещё молодая, глупая. С чужих голосов поёт.

— Думаешь?

Мастер Жан прошёлся ещё раз по кабинету, от тайной двери до парадной, остановился, заложив большие пальцы за пояс. Аннет даже прижмурилась в очередной раз, до того знаком оказался жест… Интересно, это у Дюмона собственная привычка, или перенял от Генриха? Но видела всё как в тумане.

— С чужих, ты прав… И на тебя она обижена не из-за Сесила, как такового, просто ты лишил её главного советчика, и как раз тогда, когда он больше всего нужен… Но ничего, совсем скоро она убедится, что он лишь один из многих, поющих те же песни. Видел я, как горят глаза у её свиты. Уже барыши подсчитывают от новой войны… с-с-стервятники…

Последнее слово он прошипел так выразительно, что Аннет невольно вздрогнула — и завертела головой: ей показалось, что на месте королевского кузена вдруг появился Старый Герцог, с его неповторимым выговором.

— А где, кстати… — начал было король, бросив выразительный взгляд на потайную дверцу. Кузен отозвался в превеликом раздражении:

— Ты же знаешь, он умеет исчезать незаметно. Наверняка уже догнал Бесс. У него к ней… слабость, видишь ли…

Сердито нахмурившись, отвернулся.

— Ну да.

Король прошёлся тем же маршрутом, но остановился у входной двери. Казалось, несмотря на спокойное «Бить не буду» он всё же старался выдерживать безопасную дистанцию.

— Сдаётся мне, Старый герцог и здесь повернёт всё к своей выгоде. А, кузен? Не злись. С Бесс мы расстались, можно сказать, разведёнными, ты и сам это понял, но не врагами. От помощи она, как ты слышал, отказалась, но ведь никто не мешает послать к ней моего представителя? Просто в качестве наблюдателя, и с тем, чтобы, в случае чего, заверить от нашего имени…

— Я не хочу с ней видеться.

Мастер Жан даже ладонью рубанул по воздуху. Словно — р-раз! — и оборвал одним ударом всё, что… было между ним и бриттской королевой?

— Хочу — не хочу… Речь сейчас не о том.

Король сердито фыркнул.

— Да, тебе не повезло. Но это, знаешь ли, не повод — упускать из рук и женщину, и её страну. Чёрт знает что творится у неё в голове… но в умной же голове, согласись! Просто у нас с ней были совсем разные учителя. Меня-то с молодых ногтей готовили к трону, а она — то принцесса, то незаконнорожденная, то в Тауэре, то в ссылке… Хлебнула всего, знаешь ли. Конечно, ей было страшно на троне. И не только в первые годы: она и сейчас трясётся перед каждой неожиданностью, оттого и вцепилась в эту фею — отдай, мол… Как в последнее спасение. Не можем же мы с тобой бросить в беде даму, государыню, в конце концов, почти сестру!

Его Величество, игнорируя все правила этикета, присел на край стола.