Когда возвращается радуга. Книга 3

Подземное крохотное озерцо было совсем рядом. Поднапрягшись, Ирис заставила росший неподалёку от шиповника каштан потянуться корнем сперва к кусту, а затем к затаившейся между пластом земли и глины водной линзе, проложив, таким образом, дорогу животворной влаге. Та, в свою очередь, вызвала недовольство рыжих муравьёв, засуетившихся, принявших срочно собирать личинки, яйца и уносить в безопасное место. И, наконец, до феи донёсся отзвук собственной магии. Это Бесс пыталась поговорить с сухими ветвями.

Вот и всё. Дальше королева должна всё сделать сама.

Через какое-то время на дорожке под торопливыми шагами зашелестел песок. Всё громче шуршали юбки. На лужайку, запыхавшаяся, растрёпанная, с исцарапанным лицом, вылетела Бесс.

И со счастливой улыбкой разжала кулак.

На раскрытой расцарапанной ладони алели пять спелых, покрытых нежным редким пушком, ягод со свеженькими усиками от недавно переродившихся завязей.

Глава 7

А ведь Али с его чутьём опытного воина и охранника оказался прав.

Засада ждала капитана Джафара у самого посольства.

И, с одной стороны, это было хорошо: выходит, злоумышленники, которых почуяли они с госпожой, охотились не за ней. Зверь, которого они подкарауливали, сидел сейчас в карете — и, как они наверняка наивно полагали, спокойно возвращался со свидания, ни о чём не догадываясь…

Зря они так. Опасно недооценивать противника. Ведь на самом деле клинок парадной сабли Джафара-аги Аль Маруфа далеко не всегда праздно отдыхал в ножнах, а драгоценные камни, украшавшие эфес, бывало, не раз оттирались от кровавых брызг; это только с первого взгляда известный капитан смотрелся для непосвящённых щеголем, баловнем судьбы и гурий, любимцем высочайшего покровителя… А такие Мастера, как Али, по одной осанке и умению двигаться определяли, что в ближнем бою этот красавец опасен.

Улица Засохшего дерев, на которой располагалось османское посольство, находилась недалеко от Лувра и названа была в честь известного в своё время гостиного двора с трактиром, где когда-то останавливались или собирались в группы паломники в Святую землю. Проезжая мимо трактира, до сих пор процветающего, нубиец, зорко посматривающий с запяток на прохожих, вновь почуял поджидавшее впереди зло. А поскольку это его умение было виртуозно отточено ещё в константинопольской гильдии — определил расстояние, отделяющее их от засады, с точностью до локтя. И стукнул в заднее окно кареты три раза: через три дома их поджидают. Надо быть наготове. Джафар стукнул в ответ, обозначив: понял…

И поэтому, когда выскочивший из проулка молодчик перехватил лошадей, второй насел на кучера, а третий распахнул дверцу — врасплох они никого не застали, как, должно быть, рассчитывали. Кучер, хоть и не гораздый драться, но заранее предупреждённый, чувствительно ткнул напавшего кнутовищем под дых и кубарем скатился с козел, а молодчик как-то странно застыл, схватился рукой за шею и рухнул на мостовую, судя по чвакающему звуку от соприкосновения головы с мостовой — неудачно. Тому, кто пытался сдержать лошадей, парализующая игла угодила в лоб, и, падая, он схлопотал удар копытом от взбешённой коняги. Третьего же, что сунулся в карету, принял на клинок сам капитан, нанеся колющий удар саблей в горло, быстро и безжалостно. Перепрыгнув уже через труп, он молча накинулся на четвёртого, последнего из негодяев, так и не успевшего ничего понять, хоть и со шпагой наголо.

Али оказался прав и в том, что охотились на них простаки-недоумки. Наёмники из тех, что ошиваются в тавернах для господ средней руки, в поисках лёгкого заработка. Одно-два удачных тёмных дельца в подворотне, успешно припрятанные тела — и вот уже они мнят себя профессионалами, непревзойдёнными бойцами, и охотно берут заказы на прореживание населения славного города Лютеции, мня себя непобедимыми.

Как это часто бывает, на месте стычки непонятным образом не оказалось даже зевак. Редких прохожих как ветром сдуло. Капитан Джафар, не желая терять времени зря, заломил громиле в потрёпанной камзоле, ростом чуть ли не на голову выше себя, руку за спину. Послышался хруст — и вопль.

— С-скотина! — прорычал наёмник, корчась, — ты сломал мне руку!

— Вот как? — хладнокровно отозвался капитан на прекрасном франкском наречии. — А вы вчетвером всего-навсего хотели поиграть со мной в кости? Говори, сын ифрита, кто тебя подослал!

— Иди к чёрту!

Сверкнула сабля.

Голос разбойника вдруг сорвался на визг. Забыв о боли в сломанной руке, он в ужасе уставился на другую, залитую кровью, на которой не хватало трёх пальцев.

— Следующей будет твоя голова, — зловеще пообещал капитан.

Наёмник побледнел. Когда-то уверенный в своей безнаказанности, он забыл извечное жизненное правило: кто идёт за шерстью — может и сам оказаться стриженным…

И отчего-то ни на секунду не усомнился в намерениях того, кого совсем недавно шёл убивать.

Капитан прислонил его, бледного, как мел, к стене дома.

— Кто тебя послал?