Когда возвращается радуга. Книга 3

Поспеши же в Марсель, где ждут тебя твои корабли, и отправляйся вдогонку испанцам. Подробные инструкции ждут тебя на «Солнцеподобном». Как ждёт и новый клинок, достойный твоей благороднейшей и вернейшей руки. Дабы твои ноги были быстры, прилагаю разрешение, данное заблаговременно самим Генрихом на случай, подобный этому, на переход секретным Старым Порталом до Марселя. Поспеши, капудан-паша!

И если поход твой окажется удачен — а иного мы не ждём! — тогда Османия укажет испанцам, кто сейчас настоящий хозяин в Средиземноморских водах. Тебя же, наш новый адмирал, опора нашего флота, ждёт награда: звание визиря — и рука моей племянницы Эмель, чьи добродетели и красота достойны такого супруга как ты. Да пребудет с тобой милость Аллаха Всемогущего и наша!»

Прикрыв лицо руками, не слыша возбуждённого гула голосов за дверьми, Джафар-ага сотворил благодарственную молитву.

— Прими мои поздравления, друг Джафар! — искренне сказал консул. — Воистину, ты заслужил эти милости.

— Возможно, — скромно отвечал бывший капитан, утирая со лба пот, катящийся градом. — Но теперь я должен доказать, что достоин и большего — той награды, что ждёт меня впереди…

…Много позже, прочитав подробный отчёт консула о принятии капитаном султанской милости, Хромец усмехнётся.

Тысячу раз был прав его покойный друг, говоря, что некоторых людей куда надёжнее привязывает благодарность, нежели страх. Теперь любимец сухопутных и флотских янычар весь его, с потрохами. И будет жилы рвать, служа не за страх, а за совесть.

К тому же, он не принял от консула предложенную помощь, пройдя тем самым дополнительную проверку на личную преданность ему, султану. Конечно, со временем люди меняются, рано или поздно власть и слава могут испортить и этого грека, но пока… пока пусть послужит на его благо. А там — будет видно.

И неважно, что на приёме в Лувре он смотрел на Рыжекудрую голодным взглядом, а потом ночи напролёт строчил газели — его внучатая племянница и впрямь хороша, а запретов на воздыхание капитану никто не оставлял. Как-то ему, вездесущему Хромцу, и в голову не приходило, что прекрасной пассажиркой можно настолько увлечься… Что ж, он молодой, полный сил мужчина, со здоровыми желаниями… Вот пусть и направит их на красавицу Эмель, с ней он быстро забудет об Ирис. Умнейшая девушка, единственная внучка покойной младшей сестры, характером и хитростью вся в их мудрейшую мать-валиде, уж она-то сумеет держать мужа на невидимом поводке, о котором тот сам и не будет догадываться.

И кровь Чингизидов через неё ещё приумножится в подлунном мире.

***

Не успела дверь за королевой закрыться, как Ирис бессильно рухнула в кресло, чувствуя себя совершенно разбитой. Этот день высосал из неё все силы, не магические, нет, но душевные. Сперва долгожданное свидание с капитаном Джафаром, закончившееся так несуразно, потом визит Елизаветы, вызвавший целую бурю внутреннего негодования: и это ей, Бесс, разбившей сердце Аннет, надо помогать лишь потому, что отказать нельзя из политических соображений? Потом известие о якобы проклятье, тяготеющем над Тюдорами и оказавшимся дымом… Считывание ауры, сама по себе работа ювелирная, тонкая, тоже отнимает немало усилий, а контроль за тем, чтобы Бесс правильно использовала толику доставшейся ей магии — тем более…

К тому же, тревожило, что слишком уж долго не возвращался Али. Даже если он решил забрать из монастыря Кизилку — пора бы им уже явиться.

Вздохнув, она окликнула Фриду и попросила приготовить горячую ванну. Душистая вода, сдобренная целебными маслами, ароматный пар, немного неги — и силы вернутся, равно как спокойствие и уверенность в себе. В ожидании, когда лакеи наполнят горячей водой большую деревянную лохань, она встала у окна спальни. Королевский экипаж уже скрылся из глаз, улочка вновь была тиха и пустынна…

Какое-то в этом чувствовалось несоответствие. С минуту Ирис морщила лоб, пытаясь понять, что её тревожит.

Вот оно.

И в славном Константинополе, и во франкском городе — неважно, в Эстре или в Лютеции, в Роане, или в небольшой деревушке — люди одинаково любопытны. Никого не оставит равнодушным богатая карета, целый час простоявшая на улице рядом со скромным домом. Разумеется, обыватель и носу не покажет, пока экипаж поджидает хозяина, пока его охранники нарочито равнодушно поглядывают по сторонам, а кучер демонстративно поглаживает кнутовище, в готовности огреть кнутом возможных проходимцев. Но стоит знатному гостю отбыть — и во всей округе распахиваются окна и двери, и досужие кумушки, а иногда и их почтенные супруги сперва вполголоса, а потом уже без всякого стеснения обсуждают: кто, к кому и по какой надобности приезжал, часто ли он здесь бывает, насколько богато отделана карета, сколько лакеев на запятках и как одеты…

Ирис хорошо помнила, что каждый визит Хромца к почтенному Аслан-бею давал его соседям повод к пересудам на неделю вперёд. Но и простые смертные — пациенты, ученики, друзья, особенно высокопоставленные — не оставлялись без внимания.

Но сейчас улочка словно вымерла.