Когда земли окутает мрак

Друзья невольно замедлили шаг, а потом и вовсе остановились. Эрья приблизилась, такая маленькая и одновременно величественная. Медленно оглядев опустошенную землю, она перевела взгляд на путников.

Гэдор почесал подбородок.

– Я понимаю, как это выглядит. Волшебной стены больше нет. Но мы ее не касались даже. Попали тут в нешуточную переделку. И после этого стена исчезла сама собой.

Губы Эрьи тронула загадочная улыбка.

– Я и не думала винить вас в том, что вы разрушили стену. Это под силу только пастырям, что ее возвели.

– Выходит, вы сами развеяли свое волшебство? – недоуменно произнес Мар.

– Отнюдь, – был ответ. – Мы о таком даже не помышляли.

– Тогда что это было?! – нахмурилась Харпа.

– Стена могла исчезнуть еще в одном случае, – терпеливо пояснила Эрья. – Если бы за ней больше не осталось зла. Как видно, переделка, в которую вы угодили, уничтожила это самое зло, и пелена истаяла за ненадобностью. – Глаза девы преисполнились тепла. – И за это, от лица моего народа и всего леса Лиловой Синевы, я бы хотела принести вам великую благодарность.

– Выходит, – расплылся в улыбке Мар, – земли Неизвестных больше нет?

– Выходит, так, – был ответ. – Теперь на этом сером безжизненном месте снова поднимется дивный лес, зашумят чистые реки, а голубые озера станут с любопытством вглядываться в небо.

Внезапно взгляд хранительницы упал на притихшего мальчика. Она ласково улыбнулась.

– Вижу, вы и со своим делом справились!

Она медленно подошла, заглянула ему в глаза.

– Как звать тебя?

– Алар, – тихо ответил тот.

– А меня – Эрья. – Ее голосок прозвенел, точно весенняя капель. – Ты очень отважен. Не каждый из людей, а тем паче человеческих детей, смог бы попасть в землю Неизвестных и вернуться оттуда живым.

– Один я бы не справился, – смущенно пробормотал тот.

– Да, – кивнула Эрья, – со спутниками тебе очень повезло. Знаю, ваш народ ненавидит нас и наш лес, – мягко добавила она, – но хочу, чтобы ты знал – мы не питаем к вам ненависти и очень рады, что ты вернешься домой.

– Не все, – порывисто произнес Алар. – Не все вас ненавидят.

Эрья загадочно улыбнулась.

– Приятно слышать.

– Думаю, этого смельчака уже заждались дома. – Гэдор заботливо потрепал мальчика по волосам. – Пора в обратный путь!

– Правда твоя, – кивнула Эрья. – Но по дороге я хочу узнать всё о передряге, в которую вы угодили.

– Сочту за честь поведать об этом! – оживился Мар и подхватил под руку оторопевшую от такой наглости хранительницу. – Значит, дело было так…

Когда путники подошли к лесной опушке, Мар, наверное, успел рассказать хранительнице историю о живых мертвецах раза три, не меньше, каждый раз дополняя ее новыми подробностями. Друзья при необходимости помогали ему. Эрья не противилась, напротив, слушала с неусыпным вниманием.

– Ваши известия потрясли меня, – наконец задумчиво произнесла она. – Я и представить не могла, что за стеной творится такое… Воистину сила Чар не ведает границ.

– Оно и к лучшему, – вмешался Гэдор. – Ведь Хейта смогла одолеть мерзавца. И спасти всех нас.

– Ты прав, – кивнула Эрья. – Но, если бы не было прежнего Чара, никого бы и спасать не пришлось.

Путники озадаченно переглянулись.

– Как бы то ни было, – с улыбкой добавила она, – зло повержено. Благодарю вас. А особенно тебя, Хейта, дочь Хальда.

При этих словах Брон невольно вздрогнул. Гэдор метнул в его сторону озабоченный взор. Хейта этого не заметила, ее внимание было целиком приковано к Эрье.

– Откуда вам известно, как звали моего отца? – недоверчиво спросила она.

– Мы, пастыри, можем узнать почти все, что захотим, – мягко пояснила дева. – Стоит лишь потолковать с природой. А никто не рассказывает истории лучше всезнающего ветра.

– Отчего ты зовешь нас хранителями? – хмуро вопросила Харпа.

– Потому что это то, кем вы являетесь, – просто ответила Эрья. – Такова ваша суть. Оберегать других, спасать, помогать – хранить.

Мар недоверчиво хмыкнул.

– Сколько лет живу, а впервые слышу, что я – хранитель! – Он приосанился. – Скажи-ка, а быть хранителем прибыльно и почетно?

Эрья загадочно улыбнулась.

– Тебе видней. Как вам все эти годы жилось?

Упырь смешался, сплюнул досадливо и не ответил.

– Хранители! Что это вообще значит? – нетерпеливо воскликнула Харпа. – Это что, особая должность?

– Вернее будет сказать, призвание, – задумчиво промолвила Эрья. – Скажите, если кто-нибудь на ваших глазах попадет в беду, вы броситесь на помощь или пройдете мимо?

– Бросимся… мимо, – ухмыльнулся Мар, но, поймав на себе укоризненный взгляд Эрьи, поспешно добавил: – Поможем конечно. Что за вопрос! Любой поступил бы так же.

Глаза прекрасной девы вновь застлала пасмурная дымка.

– Не любой. Чтобы помогать другим без лишних мыслей, без промедленья, нужно иметь сердце. Живое сердце, способное ощущать боль другого, как свою. Способное любить.

– А если всё сердце в шрамах? – криво усмехнулся Гэдор.

– Тем сильней оно станет любить, – был ответ. – У хранителей обычно только такие сердца и бывают.

– Хранители и хранители, – пожал плечами Брон. – Я назвищ не люблю. Но если очень хочется, можете нас так звать.

В глазах чудесной девы зажглись лукавые огоньки.