Когда земли окутает мрак

– Вот и правильно, – одобрила девушка. – Подавлять чужую волю – это совсем негоже.

– Как сказать! – крякнула Харпа и выразительно потрясла над головой мешком с монетами.

После злоключений в земле Неизвестных заросли шиповника показались путникам сущей ерундой. Шагали бодро, перевели дух только на прогалине меж кустами. Гэдор полез было в мешок за камнем, как вдруг Мар хлопнул себя по лбу.

– Вот дуралеи-то! А спросить, как мальчик в землю Неизвестных попал, мы позабыли!

– Ты бы меньше языком чесал, – отозвалась Харпа. – Не позабыли бы.

Брон насторожился и потянул носом. Опять тот же престранный запах. Вроде пастырями леса, но в то же время не совсем. Оборотень невольно нашел ладонь Хейты, сжал ее пальцы своими. Девушка вскинулась.

– Что такое?

– Пока не пойму, – качнул головой тот.

– Да и откуда светильник с огоньком у Алара взялся? – не унимался упырь. – Тоже неясно!

– Я дала.

Властный, холодный голос заставил всех обернуться. На дороге, словно черный лоскут, оброненный ночью, выткался чей-то высокий мрачный силуэт.

Брон немедля напрягся, без труда признав давешнюю незнакомку. Хейта подозрительно сощурилась, кажется, тоже смекнув, что к чему.

Незваная гостья шагнула вперед, небрежно откинула капюшон чешуйчатой рукой. Каждый палец ее оканчивался острым исчерна-желтым когтем. Два долгих рога, крепких, как бивни древних зверей, вырастали из смоляных волос. Янтарные змеиные глаза были беспощадны, словно сама смерть.

Представления незнакомке не требовалось. Брон в ужасе выдохнул:

– Ты!

– Да, зверь, – в ледяном тоне явно сквозило омерзение, – тогда в лесу ты повстречал меня.

– О чем это она, Брон? – спросил Гэдор, не повернув головы.

Губы химеры скривились в презрительной усмешке.

– Ты что же, про нашу встречу рассказать позабыл? – Она нарочито небрежно махнула рукой. – Ну да, тебе это не впервой.

Оборотень невольно напрягся. Вместе с ним насторожился и Гэдор. Жуткая догадка озарила обоих подобно молнии. Она знает. Неведомо, как и от кого, но знает. Знает обо всем.

– Брон сказал мне, – поспешно проговорила Хейта. – Поведал, что повстречал кого-то в лесу, но не понял кого. Я решила, это кто-то из пастырей. А потом всё закрутилось. – Она виновато взглянула на своих спутников. – И мы забыли вам об этом рассказать.

– Немудрено, что он не понял. – Упырь потянул носом. – Она не пахнет как… как химера. Не то чтобы я знал, как пахнут химеры, – поспешно добавил он. – Но от нее веет пастырями. Или кем-то вроде того.

– Верно подметил, кровосос, – оскалилась та.

– Пахни она иначе, – проронил оборотень, – ее бы давно заметили в лесу.

– А ты не так глуп, как кажешься! – едкий смешок прозвучал как плевок в лицо.

– Мерек! – скрежетнула зубами Харпа.

– Уймите свою дикую кошку, – поморщилась та. – Я пришла не драться, а поговорить.

– Нам с тобой говорить не о чем, – сухо отрезал Гэдор.

– Вот и прекрасно! – осклабилась химера. – Потому как я пришла говорить не с вами, а с Чарой.

Гэдор было снова открыл рот, но Хейта его опередила:

– Пусть говорит!

Лицо Мерек озарилось неприкрытым ликованием.

– Сперва ответь, почему никто не смог тебя учуять? – сдвинула брови девушка.

– На мне особый плащ, – пояснила та. – Подарок пастырей Сумрачного леса. В нем никто не может меня ни выследить, ни распознать. Есть у него и другие приятные свойства. – Она коварно улыбнулась. – Например, в нем можно пройти через волшебную завесу.

Лицо Хейты осталось бесстрастным.

– Ты провела Алара в землю Неизвестных и дала ему волшебный светильник. Для чего?

– Хотела помочь, только и всего, – был ответ. – О земле Неизвестных я прознала недавно. И даже мой изощренный ум сразу понял, какую она представляла опасность. – Химера вздохнула. – Сама я поделать ничего не могла. Тут требовалось волшебство. И посильней, чем у пастырей. Нужна была сила Фэй-Чар. – Мерек пытливо воззрилась на Хейту. – Неожиданно к лесу пришел мальчик. Любопытный и очень отважный. И я решила, что лучше случая уже не представится.

– Какого случая? – озадаченно выпалил Мар. – О чем вообще речь?

– Она заманила нас сюда, – отозвалась Хейта, – прямо к себе в лапы.

– Тебя, – немедля отозвалась Мерек. – Заманила тебя. До остальных мне дела нет.

Глаза девушки потемнели от трудно сдерживаемой ярости.

– Из-за тебя Алар едва не погиб! Мы все едва не погибли!

– Ну ведь не погибли же? – усмехнулась химера, обнажив длинные острые клыки. – Земли Неизвестных больше нет – мир может спать спокойно. А мы с тобой можем потолковать.

Девушка молчала. Ее лицо было еще бледным от гнева.

– Тебе известно, что я последняя из химер, – вкрадчиво произнесла Мерек. – А ты единственная Чара. Мы обе слишком хорошо знаем, что такое одиночество.

Голос ее звучал размеренно и спокойно, словно родник, струящийся по камням. Он баюкал разум, прогонял чересчур беспокойные мысли, подчинял своей воле.

– У нас так много общего. Больше, чем ты можешь себе представить. Я понимаю, каково это – быть непохожим ни на кого на свете. Быть другим. И стремлюсь разделить это бремя с тем, кто тоже поймет.