Когда земли окутает мрак

Упырёныша сшибло с ног. Он кубарем прокатился по земле, подняв облако серой пыли. Ударился головой о толстые корни деревьев, приложил ладони к рассеченному лбу и, глотая слезы с кровью, отчаянно закричал:

– Ма-а-ма!

– Ма-ар! – донеслось в ответ.

Он обернулся и замер, оторопело моргнув. Мать боролась с какой-то тварью. Та была исполинской, черной, с когтями и клыками. Мать билась неистово, точно разум потеряв. Но тварь была сильнее.

– Беги, – губами прошептала мать.

А в следующий миг челюсти твари сомкнулись поперек ее тела. Оно всколыхнулось пеплом и опало. Тварь обернулась к Мару. Облизнулась плотоядно. Длинный черный язык, точно червь, вылез из ее рта и снова втянулся внутрь. Тварь приглашающе осклабилась. Она ожидала, что он побежит. Но Мар вдруг истошно заорал и бросился вперед. И от неожиданности тварь замешкалась… Он впился ей в горло, вгрызаясь яростно, остервенело. Замелькали когтистые лапы, рассеивая над землею кровь. Тварь издала булькающий звук и повалилась на бок. Но Мар не останавливался. Он пил и кромсал. Пил и кромсал. Пока от твари не осталась лишь бесформенная груда костей…

«Листы памяти» пастыря Найши

I

Трактир был старым. Что стены, что крыша были подобны хлебной корке, покрытой серо-зеленой плесенью. А над дверью, на рассохшемся от времени дереве, рыжела надпись «Фэй-Чар». Под ней корявыми буквами было вырезано на всеобщем: «Поверьте, вы здесь не к добру. Пожалуйте!»

Упырь хмыкнул. Остальные хранили настороженное молчание. Хейта сдвинула брови. Неприветный вид трактира и его название укололи сердце ледяным кинжалом тревоги.

Неподалеку звучно прогрохотало. Яркие всполохи прочертили небо тонкими рогатыми линиями.

– Кому пришло в голову дать трактиру такое название? – спросила Хейта. – Здесь что, очень любят Чар?

– Вроде того, – уклончиво отозвался Гэдор. – Но на твоем месте я бы не стал с ходу раскрывать свою суть. Назвали-то трактир в честь Дорга Лютого. Нетрудно догадаться, какие Чары тут в почете.

В глазах Хейты протаяло неподдельное изумление.

– Здесь чтят Дорга Лютого? Они что, совсем разум обронили?

Гэдор качнул головой.

– Ну, гляди. Трактир стоит на земле Забвения, среди болот. Никто точно не ведает, где это находится, многие твердо уверены, что ее не существует вовсе. Сюда стекаются, если им, конечно, удается дойти, изгои со всех уголков волшебного мира. И не все они похожи на нас. Многие убивают забавы ради и люто ненавидят как существ, так и людей.

Хейта понятливо кивнула:

– А любой Чар – изгой по определению. Дорг Лютый, как мы смогли убедиться, был еще и редким кровопийцей. – Она вздохнула. – Тогда да, дивиться нечему.

– Вы закончили? – нетерпеливо воскликнул упырь. – Взялись рассуждать у дверей трактира, под дождем. Умнее ничего не придумали?

– На редкость здравое замечание, – хмыкнула Харпа и шагнула вперед.

Но упырь оказался быстрее. Прошмыгнув между Гэдором и Броном, он галантно распахнул перед девушкой дверь со словами:

– Прошу!

Харпа опешила.

– Занятно, – наконец изрекла она. – Не то чтобы я не могла открыть дверь… Однако приятно знать, что ты сможешь прийти на помощь.

Минуя дверной проем, она ехидно добавила:

– Если у меня руки отсохнут!

Упырь лишь скривился в ответ, но присутствия духа не потерял. Проводив Харпу долгим, глубоким взглядом, он хотел нырнуть в трактир следом за ней, но Гэдор властно похлопал его по плечу.

– Погоди, голубчик. Вызвался дверь держать – так держи!

В глазах следопыта сверкали насмешливые искорки. Мар картинно приуныл и, отвесив почтительный поклон, пропустил вперед остальных. Влетел же он следом за ними как вихрь, едва не сорвав с петель скрипучую дверь.

Полумрак трактира окутал путников словно липкий туман. Масляные плошки на стенах не могли породить достаточно света, и потому внутри было еще темней, чем снаружи. Но кое-что друзьям разглядеть удалось.