Когда журналисты были свободны

А потом я познакомился с настоящим суфием, Сергеем Москалевым, его женой Еленой и сыном Ваней. Сергей – один из первых неформалов-мистиков, читал и переводил Карлоса Кастанеду и других неизвестных тогда писателей, вольным художником объездил всю Среднюю Азию, встречался с мастерами в Бухаре и Самарканде. Кстати, в эту группу входил тогда и Виктор Пелевин.

Глава девятнадцатая Индия

Даже если телевизионный журналист уходит из эфира, он все равно остается телевизионщиком. В какой-то момент я понял: мой «индийский опыт» слишком велик, чтобы я мог лишь сохранить его в себе. Я обязан им делиться, более того – я не могу им не поделиться.

Снять фильм об Индии – это решение пришло внезапно и тут же завладело всеми мыслями. Но был нужен режиссер – такой, чтобы смог понять мой замысел и при этом не уйти в бесконечную мистику. Прочно стоящий на ногах, но умеющий видеть необычное.

Я вспомнил об Александре Расторгуеве.

Сейчас его уже нет в живых: в 2019 году он погиб во время командировки в Центральноафриканской Республике. Он стал легендой еще при жизни – но познакомились мы с ним еще до того, как о режиссере Расторгуеве узнал мир.

Я уже работал президентом НАТ, когда ко мне в кабинет пришел молодой, наголо обритый парень. Прямо с улицы – взял и зашел.

– Эдуард Михайлович, я хочу снять фильм. Дайте мне, пожалуйста, на него денег, – попросил он нагло и развязно (кажется, даже без «пожалуйста»).

Впрочем, его наглость была настолько острой, что я видел: за ней кроются ранимость и отчаяние.

– О чем будет фильм, молодой человек? – Я понял, что мне совсем не хочется выгонять из кабинета незнакомого просителя.

– О солдатской бане в Чечне. Знаете, как солдаты моются? На станции делают из одного вагона баню. И вот, парни приходят туда помыться. Вымылись – и на войну. А через два дня другая партия приезжает. Тоже вымылись – и тоже на войну. И потом третья… А первые и вторые уже не возвращаются. Их убивают. Вымылся – война – смерть. Я договорился: нас пустят в баню. Мы будем снимать солдатские разговоры. И сделаем фильм. Мне надо 30 тысяч долларов.

Я дал ему эту сумму.

Через какое-то время он прислал письмо – просил еще денег. Я помню это письмо почти дословно: